И вот теперь одним из этих агнцев стала моя сестра. А я даже не нашла в себе сил поддержать ее. Права была мать, я бездушная сволочь, завистливая и жестокая…

***

Утро ознаменовалось приходом эйры Магролис. Дайна была моей сверстницей, но в отличие от меня имела мужа и троих детей. Выглядела она как идеальная санхейо: невысокая, с округлой женственной фигурой и милыми ямочками на щеках. У нее были голубые глаза и роскошные черные волосы, которые она укладывала короной.

Я как раз хозяйничала на кухне, растапливая очаг, когда заметила движение на улице: кухонное окно выходило как раз к воротам. Я увидела, как Дайна на секунду замешкалась у ограды, а потом решительно толкнула калитку и направилась к нашему дому, неся на руках крошечную двухлетнюю дочь.

– Дайна? – я поспешила выйти ей навстречу. – Что тебя привело?

– Виель! – она будто выдохнула с облегчением и спустила малышку на землю. – Мать дома?

Я пожала плечами:

– Разве ты не знаешь? Еще на рассвете в храм отправилась и Шайель с собой потянула. А зачем она тебе?

Дайна окинула меня напряженным взглядом и, понизив голос, произнесла:

– К вам ведь тоже вчера приходили даханны?

– Ну да… прислали приказ родителям доставить Шайель в Эрливейл. А почему ты спрашиваешь?

– Рини… ее тоже забирают.

От изумления я раскрыла рот и неприлично вытаращилась на подругу.

– Да ты что! Ей же всего тринадцать! Что они с ней делать будут?

– Не знаю, – Дайна всхлипнула и как-то по-детски шмыгнула носом, – мать от горя слегла, отец не знает, за что хвататься… Рини со вчерашнего дня рыдает не переставая, Айюль и Мирах бродят как неприкаянные, а я разрываюсь между двух домов. Просто кошмар какой-то!

Я неловко обняла ее, позволяя уткнуться носом мне в плечо и всласть порыдать. Маленькая девочка разревелась за компанию с матерью и настойчиво дергала меня за подол.

– Так, – решительно оборвала я этот потоп, – идем-ка со мной. Я заварю нам чайку, и мы обо всем спокойно поговорим.

Пока я носилась по кухне как угорелая, готовя завтрак, Дайна заварила нам чай и сунула в руки малышке вчерашний пряник. Наконец, я закончила последние приготовления, рухнула на табурет и перевела взгляд на большие часы с маятником и кукушкой, висевшие над кухонным столом. Половина десятого. Утренняя служба заканчивается в десять, плюс дорога… что ж, у меня есть почти час для того, чтобы спокойно посидеть за чашкой чая.

– Рассказывай.

История Дайны оказалась простой и трагичной, как и сотни других в нашем поселке.

Вчера явились даханны. Они не вошли во двор и даже не спешились, только один, тот, что нес послание, подошел к воротам эйра Рувейниса и постучал. Во дворе в это время играли дети. Увидев закутанного в плащ огромного незнакомца, да еще с маской на лице, они бросились врассыпную, будто стайка мальков. На крики вышел отец.

Даханн лишь назвал его имя, причем, не спрашивая, а утверждая, а потом передал серебристый тубус с багровой печатью. Послание до вечера пылилось на полке: отец боялся его открывать, а мать, едва увидев, потеряла сознание. Но, в конце концов, пришлось это сделать, ведь всем давно было ясно: с даханнами шутки плохи.

Внутри футляра оказался свиток со стандартной формулировкой, такой же, как у нас, лишь имена были изменены. Складывалось ощущение, что эти приказы писались под копирку, но вот подпись и печать императора были настоящими.

Услышав свое имя, младшая сестра Дайны закатила истерику и даже порывалась наложить на себя руки. Старший брат вовремя поймал глупую девчонку, когда та собиралась прыгнуть с балкона в розовые кусты. Хотя, думаю зря, я бы еще и подтолкнула: погибнуть бы не погибла, но вот зад бы исцарапала. В общем, в доме эйра Рувейниса в эту ночь не спал никто, а за ужином, когда мать не смогла подняться из-за стола, послали за Дайной.

Муж Дайны – эйр Магролис – был весьма недоволен сложившимся положением. Мало того, что жена ночевала в доме родителей, так еще и целый день там пропадает, оставив собственных детей на его попечении. Нужно в лес идти, силки расставить, проверить сети в заливе, да мало ли у мужчин забот! Когда жена не явилась к завтраку, он просто привел ей детей и сказал, что идет на охоту с ночевкой.

Рассказывая об этом, Дайна вновь зарыдала, а я не могла подобрать правильных слов, чтобы ее утешить. Ну да, наши мужчины столь ценимы, что с каждым поколением все больше и больше превращаются в эгоистов. Единственный сын в семье, маленький идол для матери и сестер, он и жену такую же ищет, чтобы смотрела на него с восхищением, ловила каждое слово и ни в коем случае не перечила. А если что не так, то можно снять с жены пояс принадлежности и искать другую, более покладистую. Вон их сколько по селу ходит.

Одна проблема: каждый год к даханнам отправлялись те, что только-только входили в брачный возраст, даже не девушки – девочки-подростки. Даханны брали лишь девственниц. Замужние, разведенные и вдовы их не интересовали. Вот и приходилось нашим эйрам жениться на четырнадцатилетних: чуть замешкаешься – и твоей невесте придет серебряный тубус с багровой печатью. А подходит она – не подходит, любит – не любит, это уже дело десятое. Стерпится – слюбится, так, кажется, говорят?

– Шайель тоже вчера плакала, – я еле сдержала тоскливый вздох. Интересно, если бы в свитке стояло мое имя, мама бы тоже расстроилась? Или просто сказала бы, что такова моя судьба, как она это обычно говорит? Жаль, что отец пропал, мне его не хватает…

– Когда вы отправляетесь?

– Завтра, наверное. До Эрливейла два дня пути. Отца нет, придется бросать дом и ехать с ними. Последнее время у матери на уме одни молитвы и пожертвования. Все сбережения сносит в храм, думает, Двуликий вернет нам отца.

Голос сорвался. Я замолчала и подняла лицо вверх, не давая скатиться не прошеным слезам. Дайна сочувственно похлопала меня по руке:

– Не переживай, все образуется.

– Я уже в этом не уверена, – пробормотала я. – Мне кажется, что это фанатизм, а не вера. Можешь себе представить, нам даже ужинать пришлось без хлеба. Она все деньги оставила в храме.

– А Шайель? Она же с матерью ходит.

Я хмыкнула.

– Шайель ребенок. Вздорный, капризный, но ребенок. С тех пор, как пропал отец, мать не спускала с нее глаз, будто боялась, что и она пропадет… А тут этот приказ. Она вчера так плакала… а я даже пожалеть ее не смогла…

Дайна обошла вокруг стола и крепко меня обняла.

– Держись.

Ее малышка, весело болтая ногами, грызла пряник и довольно улыбалась.

Я отстранилась, беря себя в руки после минутной слабости. Тайком вытерла слезы и уже спокойно спросила:

– Ты же не просто поплакаться пришла?