Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Штырь отхлебнул пива.
— Дурак ты, Фальком! Если он разводит старика, то разводит-то на бабки. И когда он переедет, они все достанутся профессору. А что тебе достанется, ты подумал?
Фальком подумал. И придумал только пустой конверт, в котором уже нет мятого чека.
***
Тело немощно, но когда в нем живет такая же немощная душа, сил не остается ни на что. После бесконечных сеансов лечения, пересадок органов, после сна в кислороде и очистки крови, Шекрам почти забыл, что такое жизнь. Но ради нового тела стоит собраться с силами. Прибор обмена разумами, которому создатель так и не придумал названия, разбудил его душу, и душа хотела жить.
Не только в новом теле, и не только один раз. Доктор Жетар радовался шансу рассказать кому-то о своей работе и охотно показывал, как управлять прибором, как ловить частоту чужого разума, как включать постоянный обмен или обмен по таймеру. Шекрам с годами стал немощным, но только телом, а не разумом. Он научится использовать прибор, и станет первым бессмертным! Когда новое тело состарится, он сможет найти еще одно. А потом еще одно, отныне, и во веки веков!
Жетар одержим наукой, и все, что ему нужно — это деньги для новых исследований. Дурак не видит дальше своего носа и не понимает, что изобрел!
Меньше сотни лет ушло у Шекрама, что бы превратить пустые карманы в триста миллионов флоринов. И это только начало! Он уже отсчитывал будущие века в своей голове. До какой степени богат он станет через двести лет? А через тысячу? А сколько получит, контролируя рынок вечной жизни, стоя во главе расы бессмертных избранных, верно служащих ему? Доктор только болтал про анализ несущей частоты разума, а сам, в своем чемоданчике, принес Шекраму власть над человечеством, которой не будет конца!
Если, конечно, все это не было обманом. Старик не стал бы богачом, если бы верил во все, что видел, и не мог разоблачить фокусника.
— Я хочу убедиться, что это все реально! — скрипел он фальцетом.
— Опять? Вы были в новом теле. Вы лично убедились во всем!
— И буду убеждаться снова! Тебе нужны мои деньги? Значит, я и условия диктую. Может твой прибор одноразовый.
— Мы привлечем ненужное внимание, если опять вломился в чужое тело! — протестовал Жетар.
— Не привлечем, академик. Я приму снотворное, и мое тело уснет. Тот, кто в него войдет, будет считать, что просто упал в обморок.
Он устал за этот разговор. Донорское сердце билось как сумасшедшее, и Шекрам глубоко дышал, стараясь упокоить его стук. Не хватало только умереть на пороге вечности!
Когда Шекрам опустился на привычную за много лет кровать, обвешанную медицинскими приборами, капельница вливала в его вену снотворное, и голова начала кружиться.
— Давай уже! — пробормотал он.
И Жетар включил прибор.
Туман в голове рассеялся. Шекрам сидел в кресле, в крохотной будке на входе в поместье. Профессор не зря тратил время, и дальность прибора заметно выросла. Это хорошо. Это пригодится, что бы занять тело президента, например.
Шекрам потянулся. Боль ушла из тела. Он видел мир ярким и сочным. Под рубашкой бугрились крепкие мышцы, а в голове слегка шумело. Шекрам ощупал карманы и нашел фляжку — охранник выпивал на рабочем месте.
— Господин Шекрам, вы проснулись?
Шекрам открыл глаза. Даже через толстые линзы очков лицо Жетара расплывалось.
— Зачем ты меня вернул?
— Затем, что это еще не ваше тело. Вы не оплатили услугу, и получили только пробник. К тому же у охранника есть семья, и его хватятся, а притвориться им перед его женой вы не сможете. Да и кто его знает, вдруг он чем-то болен?
— Пьянством он болен! — ответил Артен. — И я его уволю, сегодня же.
— Вот видите? Он пьяница! Вам такое не нужно. Выбор тела — тонкое дело. И к дальнейшей жизни надо как следует подготовиться. Вы же не хотите потерять все деньги вместе с телом? Вы не сможете даже выписать чек, в новом теле изменится ваш почерк, и никто не узнает вашу роспись!
Шекрам вздрогнул в постели. Судорога прошлась по почти разрушенному телу. Он затрясся, выплевывая всхлипы и кусочки кашля. Когда палец Жетара уже лег на кнопку вызова медсестры, доктор понял, что звуки, которые издает тело на кровати, означают смех.
Старик смеялся. Это жалкий болван, готовый продать бессмертие за чек в три миллиона, учит его, как вести дела! Как распоряжаться деньгами! Шекрам снова скорчился в припадке смеха и сердце закололо.
Первое, что он сделал — это подготовил план спасения денег. Только он один, за всю историю мира, сможет завещать состояние самому себе! Бездельники, которые ждут его смерти, не получат ничего. А он получит все!
Старомодную идею зарыть деньги в землю, как клад, он отбросил сразу. Такое бывает только в кино. И в его состоянии было бы странно оформлять страхование жизни в пользу постороннего человека, такая страховка вызовет много вопросов. А вот оформить завещание, полностью готовое и заверенное, но пока без имени получателя наследства, ему вполне по силам. Он впишет туда имя своего нового тела и станет наследником для самого себя.
Шекраму даже не пришлось вставать с кресла, что бы учредить новую компанию. Как только новое тело найдется, оно займет место во главе этой фиктивной, но очень богатой фирмы, которой достанется почти все имущество. Ну а на мелкие расходы есть спортивная сумка, в которой нашли приют наличные, бриллианты, и несколько яиц Фаберже. Шекрам не потратил даже недели, и превратил четверть миллиарда в анонимный капитал, которым легко сможет воспользоваться новое тело.
— Наследники будут оспаривать завещание! — предупредил доктор, и терпеливо переждал еще один приступ смеха.
— Еще как будут! Но даже если сумеют оспорить, им достанется хрен на блюде, посыпанный зеленью, по завещанию идет не так и много.
— Они заявят, что вы сошли с ума, и опротестуют все сделки! — Жетар упорно пытался давать советы, и Шекрам закричал так громко, как только позволяло здоровье:
— Какого черта ты подключил свой прибор к переменному току? Его надо запитывать от постоянного, что бы эффект был постоянным!
— Что? — не понял Жетар.
— Вот именно — «Что?»! — снова засмеялся Шекрам. Он часто радовался жизни в последние дни. — Я тебя учу обращаться с твоими приборами? Не учу. Вот и ты меня не учи! После всех сделок я выйду
