Лозин уже вполне пришел в себя и видел, как двое бойцов отделения прикрывают отход: присев за укрытиями, они вели огонь в сторону барж, отвлекая на себя внимание противника.

…Надстройка, где стоял крупнокалиберный пулемет, оказалась мостиком танкера. Над помещением сначала поработали мародеры, выдрав все ценное, годное на продажу или содержащее цветные металлы, а уже после этого заброшенный, ржавеющий под открытым небом остов корабля облюбовала какая-то банда, видимо намеревавшаяся оборудовать здесь стационарный перевалочный пункт для проходящих в обоих направлениях караванов с контрабандным грузом.

Что ни говори, место выбрано удачно: обнажившееся дно Каспия представляло собой опасное, малоизученное пространство, слишком ненадежное, чтобы по дну бывшего моря могли пройти машины, не говоря уже о тяжелой бронетехнике. Обычно караваны шли пешим порядком и остро нуждались в местах безопасного отдыха. Лозин не знал, как обстоит дело в иных регионах новоявленной суши, но в данном случае предприимчивый полевой командир, обосновавшийся в остовах заброшенных морских судов, крупно просчитался. После подписания недавних межправительственных соглашений здесь пролегла зона ответственности Российских вооруженных сил, и вряд ли своеобразный «караван-сарай» просуществовал бы более одной—двух недель. Слишком броское место…

Впрочем, судя по обстановке, боевики обосновывались тут всерьез и надолго. Вместо пультов с навигационным оборудованием на просторном мостике танкера сейчас размещались койки, перенесенные сюда из кают, пол в некоторых местах оказался нивелирован относительно земли при помощи прихваченных на сварку металлических листов, в бортах прорезаны узкие бойницы.

Судя по брошенным сварочным аппаратам, работы по реконструкции танкера находились в самом разгаре.

Все это прояснившийся после контузии взгляд Лозина охватил за несколько секунд. Бой снаружи не утихал, и времени на размышления не было. Не снимая поврежденного шлема, он откинул вверх бесполезное теперь проекционное забрало и подошел к Решетову, который, оттащив в сторону труп боевика, возился с укрепленным на треножном станке крупнокалиберным станковым пулеметом.

— Патроны экономь, — распорядился Иван, протягивая руку. — Дай твой коммуникатор, у меня разбило микрочип в шлеме.

— Отделению дельта подниматься наверх, к мостику. Осторожно на палубе, она простреливается с противоположной стороны. — Отдав приказ своим бойцам, сержант переключился на командную частоту. — На связи «третий», — доложил он. — Занял объект. Сообщите данные для огневой поддержки.

Он ожидал услышать лейтенанта, но вместо него на несущей частоте послышались звуки ожесточенной перестрелки, и хриплый, рвущийся из-за частого дыхания голос командира первого отделения внезапно сообщил:

— Лозин, взводного убили. Второе отделение прижато огнем с барж. Тут духов, как в муравейнике. Несу потери, головы поднять не дают.

— Координаты? — мгновенно оценив ситуацию, потребовал Лозин. — Дай мне хоть какую-то привязку, чтобы своих не задеть.

— Сейчас… — голос командира первого отделения почти потонул во взъярившемся треске автоматного огня. — Слушай сюда, Иван… через десять секунд я прикажу бойцам прекратить огонь. Засекай огневые точки противника по вспышкам и гаси их, иначе нам не продвинуться — ни вперед, ни назад!

— Понял. — Лозин опустил коммуникатор. — Решетов, к пулемету, — оборачиваясь, приказал он. — Остальным разобрать бойницы. Следить внимательно, сейчас наши прекратят огонь, чтобы мы могли засечь позиции противника. Атаковать по выбору.

Теперь ситуация наконец прояснилась. Основная часть банды в момент атаки находилась на баржах, поэтому группа Лозина взяла танкер, встретив минимальное сопротивление со стороны боевиков, а вот первое и второе отделения попали в тяжелую ситуацию.

Иван приник к прорезанной в борту амбразуре, мысленно досадуя, что не ко времени вырубилась вся электроника шлема, но в следующий миг уже стало не до рассуждений: перестрелка на баржах внезапно умерила темп, «свой» огонь утих, и сейчас по инерции продолжали стрелять лишь засевшие там боевики.

Одна, две, три, четыре, пять… Лозин понял, что пульсирующих огненных точек, обозначавших позиции противника, слишком много, чтобы он смог зафиксировать их взглядом и удержать в памяти.

— Огонь! — скомандовал он, и тут же справа от него раскатисто ударил крупнокалиберный пулемет, вторя ему, заговорили автоматы, глухо хлопнуло несколько выстрелов из подствольных гранатометов, и по ту сторону образованного нагромождениями металла ущелья на несколько секунд взъярился настоящий огненный ад.

— Молодец, Лозин… Кроши их… — пришел по связи яростный, торжествующий хрип.

— Не дергайся, Сережа, — осадил его Иван. — Дай отработать. Через минуту поднимай людей, я перенесу огонь глубже.

— Понял тебя…

Иван короткими очередями расстрелял остаток патронов в магазине «шторма», потом резко обернулся, ища глазами Евстафьева, переполз к соседней амбразуре и хлопнул того по плечу.

— Вадим, видишь ту надстройку? — Он указал на смутный контур металлической будки, откуда, несмотря на все усилия, продолжали бить как минимум пять автоматов.

— Вижу.

— Заткни их. Только резко, сейчас наши начнут продвижение.

— Понял, командир. — Евстафьев сноровисто сменил автомат на пусковую трубу «РПГ-40М» и метнулся к выходу на накрененную поверхность палубы.

Иван вновь припал к амбразуре. Без системы теплового видения он мог различить лишь смутные, освещенные вспышками автоматных очередей контуры металлоконструкций, но сержанту хватило и такого восприятия, чтобы понять: половина боевиков либо уничтожена, либо срочно сменила позиции, отходя в глубь нагроможденных одна на другую барж.

В следующий миг пространство между двумя близко расположенными палубами прорезал ослепительный след выпущенного реактивного снаряда, и металлическая будка с оглушительным грохотом превратилась в оранжевый бутон огня — видно, внутри были сложены боеприпасы, которые взорвались, когда боевая кумулятивная часть реактивного снаряда прожгла стену укрытия, мгновенно подняв температуру внутри укрепленной позиции до тысячи градусов…

На месте будки остался пылать яркий факел, осветивший пространство вокруг на добрую сотню метров, и теперь Лозин отчетливо увидел, как по накрененным палубам, пригибаясь, стремительно перебегают фигурки пытающихся найти новые укрытия боевиков…

Пулемет в жилистых руках Решетова дал две длинные очереди и вдруг захлебнулся, умолк — кончились патроны в ленте, уложенной во внушительных размеров коробчатый магазин.

— Все, Иван, мы поднимаемся, они бегут! — пришел по связи голос командира первого отделения.

— Понял. — Иван опустил раскалившийся от недавней стрельбы автоматный ствол и приказал: — Прекратить огонь. Следить за обстановкой. Евстафьев? — Он хотел похвалить бойца за удачный выстрел, но ответом послужила гробовая тишина.