Когда Ррри особенно обильно взрыкивает, невольно выговар(Р—Р—Р!)ривая вместо нашего более мягкого звука «р» привычный ей рычащий кирутианский, – это однозначно свидетельствует: она в бешеной ярости.

Когда Ррри вспоминает во всеуслышанье собственные редкие промахи, вывод не менее однозначен: она не просто в бешеной ярости, она в яР—Р—Р—Р—Рости!!!

Попробовал бы я ей намекнуть о той нашей провальной попытке доставить и продать партию таукитянского оружия повстанцам Омеги Альтаира – 4! И о том, как я протестовал тогда, и орал, и добивался экстренного всеобщего голосования. Бегал по кораблю и бесился, когда добился, но – проиграл, оставшись в абсолютном меньшинстве. Казнился и убивался, остро чуя подставу, и пытаясь отговорить Бабулю, непогрешимую, казалось бы, в торговых делах…

Я знаю, именно после того жуткого рейса – более чем красноречиво доказавшего мою правоту и «наличие присутствия» у меня ДЕЛОВОЙ ХВАТКИ, – Ба меня за настоящего торговца считает. Однако – попробовал бы я ей глазки кольнуть напоминанием, сожр—рёт ведь и не подавится!

– Ясный пень, уловил, – отвечаю я.

Ррри уже поднялась с лежбища и стоит предо мной. Великолепная в своей грозной уродливости и прекрасная в этом своём устрашающем великолепии. Ходячая коммерцианская харизма. Живое воплощенье двуединой, изнаночно—лицевой сути древнейшей из профессий.

Я давно понял: досужее враньё это, что первыми профессионалами были те, кто продавали собственные тела. На самом деле в этом способе купли—продажи заключался всего лишь один из вариантов товарно—денежных отношений. Спору нет, достаточно древний. Но самый очевидный, и потому – простой и глупый. Умный себя не продаёт, умный продаст и купит всё и всех, что и кого угодно… КРОМЕ СЕБЯ. Спрашивается, а кто же будет прибыль от сделки подсчитывать?! И, главное, вкладывать её в закупку очередного товар, продлевая извечный Процесс Торга?..

* * *

– …и говорю я этому мешку навоза, – продолжает повествовать о своих злоключеньях Кэп Йо, вернувшийся на борт, – а не пошёл бы ты, скот мохнорылый… извини, Ррри… бурдюк субстанции, негодной даже на удобрения, куда подальше, а конкретно, на яйцеклад одного из ваших шестилапых тараканов, негодных не то что…

Иногда чувствуется, что наш Биг Босс (он же Кэп Йо) родился и воспитывался на ферме. Это когда капитану кто—нибудь соли на хвост насыплет. Или на другой фрагмент организма. Который не только у «тараканов» бывает… К слову, местные отнюдь не насекомые, они живородящие и млекопитающие. Хотя при взгляде на них – в жизни не догадаешься. Что да то да!

– Постой, Бранко, – Фан подымает руку, прерывая словоизверженья капитана, выведенного из себя. Биг Босс замолкает, воззрившись на нашего инженера. Капитана вообще—то нелегко из себя вывести, задеть за живое, но если уж кому—то удастся… у—у—у, не завидую я тому, той или тем.

Лично я бы поостерёгся раздражать человека, выросшего на планете с полуторной силой тяжести. При всего лишь ста девяноста трёх сантиметрах росту весу в нём почти два центнера; из них жирок – едва парочка процентов, зато остальное – твёрдые как титан кости и крепкие как легосталь мышцы. Этакий квадратненький коротышка—крепыш. Кулаки у него размером с голову по меньшей мере пятилетнего ребёнка. Даже я, с моим всего лишь «чуть выше среднего» ростом, на добрую четверть метра возвышаюсь над Кэпом Йо. Зато я на полцентнера легче и раз в пять мягче. Хотя качаюсь каждый день, и девушки в барах космопортов на десятках планет, щупая мои бицепсы, единодушно млели и закатывали глазёнки.

Да уж… Полтора «же» – это полтора «же». Да ещё не где—нибудь, а на водном мире. Я как—то попробовал окунуться в океан планеты с один и четыре десятых «же», так еле выплыл. Кажется, немного, всего на треть тяжелее «земной» нормы, однако – на своей шкуре испытать и врагу не пожелаешь. Почему—то вода, зар—раза, вместо того, чтобы поддерживать тебя, всасывает, как вампирка кровищу!..

– Ты никого не примолотил? – спрашивает наш первый инженер. Невольно киваю, поддакивая и соглашаясь. Резонно. «Примолотил» – очень точный эпитет.

– Жаль, никого, – отрубает Кэп Йо.

Вопрос Ли Фан Ху останавливает его на полном скаку и сбивает пиковую нагрузку. Молодчага наш Фан! Умеет вставить нужное словцо в нужный момент. С кем другим этот фокус ни за что не удался бы. Обычно невозмутимому Кэпу Йо и этого хватило, чтобы «вернуться в себя».

– А надо бы. – Гораздо тише добавляет он.

– Надо. – С ничего не выражающим лицом вторит капитану чиф. – Когда взлетим, можешь сбросить на них полный, неотработанный контейнер с джи—восемь. Я выделю, не поскуплюсь.

– Джи—восемь – это сила. – Произносит наш оружейник Уэллек—Рояллок—Гиэллак; чтобы каждый раз не ломать языки, мы зовём его просто Ург. – Выдели мне в арсенал контейнер—другой. Для полного комплекта, в коллекцию, мне только межзвёздного топлива не хватает.

Ург так шутит. У него в коллекции наверняка имеются пара—тройка штуковин и субстанций, способных дать фору не то что джи—восемь, но и джи—одиннадцать. (Новейший продукт, только—только поступил в продажу.)

В ходовой рубке торгового представительства собралась вся команда. Во плоти семеро. Плюс голос Ганнибала, воочию присутствовать физически не способного. Плюс голографические проекции Абдура и Номи. «Оригиналы» которых сидят в центральной ходовой рубке нашего корабля, зависшего на стац—орбите в аккурат над нашими головами.

Где—то там, по коридорам, переходам и помещениям базовых модулей «Пожирателя», ещё шныряет Зигзаг. Но этого непоседливого м'ба крайне мало интересуют животрепещущие проблемы корабельной стратегии и тактики; основной сферой его интересов является розыск и утаскивание «чего—нибудь пожрать». Учитывая перманентность его перемещений, не удивительно. Для восполнения затрат энергии, ясный пень. В своё время мы долго не могли хотя бы поймать и рассмотреть, что оно такое, собственно, носится по коридорам и отсекам.

На борту мы его обнаружили после разгрузки и взлёта с планеты ю—вай—ти—ти—восемьдесят девять—семьсот семьдесят шесть—триста семьдесят девять. В Пределах она более известна под названием К'ка, а также славится припортовыми притонами, в которых практикуется эротический массаж, наверняка, самый потрясающий в освоенном космосе. Шустрый он типчик, наш м'ба, это да. Хорошо хоть не летает, крылья рудиментарные, а то бы – звался не Зигзаг, а Хрендогонишь…

Заловив и идентифицировав, мы его сначала хотели Зайцем прозвать, воздав должное способу появления на корабле; но Тити предложила Зигзагом, и все единодушно сошлись во мненьи, что змееобразное яйцекладущее существо Зайцем прозвать – как—то несуразно.

– Короче говоря, – резюмирует Кэп Йо, – не примолоченные мною надутые спесью говнюки швыряют разрешение на взлёт, как собаке кость, и я, поскуливая, хватаю её, виляю хвостом и возвращаюсь в будку. Потому что сознаю – чем быстрее будка взлетит, тем целее останется. Эй, Мол, сколько до старта?

– Я врубил тестирование, как только ты звякнул из башни. Девяносто… три процента уже проверено. Загрузочные жерла трюм—модулей задраены, тяга апробирована, сцепка в норме, остался непрозвоненным лишь модуль тэ пэ. Можешь коснуться сенсора спустя шесть минут двадцать ше… уже пять секунд.