– Ну вот, ты опять сидишь и не обращаешь на меня внимания! Я вся такая красивая, а ты на меня не смотришь! Ты меня, наверное, совсем не любишь!

Сама вселенская грусть смотрела на меня голубыми глазами.

– Иди сюда!

Я похлопал себя по коленке.

– Ой, ты такой милый!

Она уселась на мои колени и приникла.

– Я тебя так люблю, ты такой большой, добрый, тёплый!

Её нос уткнулся мне в ухо.

– Ты меня, правда, сильно любишь?

Острые коготки пробежались по моим волосам и потянули резинку с волос.

– А я тебя мрррр-мрррр.

Тут резинка окончательно соскочила и свалилась на пол.

– Вау! Игрушка! Она убегает! Её надо поймать!

Минут десять она изображала из себя помесь копытного (судя по топоту) и рычащего. Заколку толкали, кусали и даже подбрасывали хвостом.

Затем двадцать минут была тишина, когда, развалившись меховым ковриком, моя радость засовывала заколку в щель между полом и дверью так, чтобы её не было видно.

Окончательно устав, кошка забралась на диван.

– Фу, ты такой скучный! Всё, я на тебя обиделась!

И, разбросав лапы и хвост, дабы занять как можно больше места, с чувством выполненного долга довольная кошка уснула.