или в театр. И режиссерам улыбаться – авось кто приметит.

Идея дурацкая, но вакансии гардеробщиц Ксюша тоже посмотрела. И место в театре нашла. Только зарплату предлагали – семь тысяч. Даже на общежитие не хватит. Так что лучше в дворники – они хотя бы тридцатку получают.

В хостел (расположился в ближайшем пригороде, на обочине шоссе) добиралась долго и входила с опаской. Явно за такие деньги окажется шалман. Но хотя снаружи выглядело здание весьма зловеще, внутренности оказались приличные. Свежий ремонт, кулер с бесплатной водой, кухонька чистенькая. Елочку в общем холле уже поставили.

В комнатах каждая кровать отделена занавеской. Соседками оказались трое таджичек и тощая, рыжеволосая девица примерно Ксюшиных лет – эта сразу кинулась с расспросами:

– Откуда? Что делать здесь будешь?

Город родной Ксюша, на всякий пожарный, назвала другой. А по поводу планов честно ответила:

– Вообще понятия не имею.

– Пойдем со мной на съемки тогда! – жизнерадостно предложила новая знакомая.

Вот это любопытный поворот.

– Ты актриса?!

– Актрисы в хостелах не живут. Я зритель. Но тоже сгодится на первое время.

Ксюша с удивлением узнала: оказывается, в Москве и такая профессия есть. Ходить на съемки телепередач, с умным видом слушать, как гости обсуждают разные глупости, по команде администратора хлопать. А вечером получать гонорар.

– И сколько платят?

– На первом канале и по два косаря бывает. Но я пока только на Ютуб попадаю. Там по пятьсот.

В ларьке за двенадцать часов платили тысячу, но за те деньги постоянно колготиться, материальную ответственность нести. А тут пятьсот – просто за то, чтоб посидеть в тепле.

Ксюша решила попробовать. Сходила в гладильную, привела в порядок одежду. Нарядилась, накрасилась. И администратор на съемках ее даже в первый ряд посадил.

– С ходу карьеру делаешь! – кисло улыбнулась рыженькая (ей досталось место во втором).

Первые пару часов Ксюша с восторгом наблюдала, как по студии перемещаются камеры, внимательно слушала, о чем говорят гости, бурно, по знаку администратора, аплодировала. К обеду начала клевать носом, к окончанию съемок сидела совсем без сил. Еды зрителям не полагалось, подружка новая купила себе в торговом автомате шоколадку с кофе, но Ксюше показалось жаль тратить на глупости половину дневной зарплаты, так что в животе противно подсасывало. Но в целом – работа непыльная.

Так что подписалась на все ресурсы, где набирали зрителей, и уже на следующий день снова на съемки отправилась.

В этот раз на программу «Великий-могучий». Здесь школьники соревновались, кто лучше русский с литературой знает, и Ксюше это показалось куда интереснее, чем наблюдать за скучными взрослыми дебатами.

В третьем туре речь пошла про всякие историзмы, архаизмы и прочие редкие слова. Остальные зрители прятали зевки, она слушала с интересом. Вспоминала, как с бабой Раей Лермонтова читали и старуха ей объясняла, кто такие абреки и из чего чихирь делают.

А после того как соревнования между участниками завершились, ведущий объявил конкурс для зрителей. Пообещал приз (книгу новогодних рассказов) и спросил:

– Что означает слово «раструб»?

Толстый дядька (по виду сантехник) вскинул руку, возвестил радостно:

– Труба канализационная!

– Интересная версия. Отвечу цитатой из «Записок охотника» Тургенева. Одет он был в пестрый архалук и серые панталоны с огромными раструбами, – парировал телевизионщик. – Трубы, что ли, канализационные таскал на себе?

Зрители захихикали. Ксюша, в радостном предвкушении, тоже вызвалась отвечать. А когда получила микрофон, зачитала по памяти из еще одной баб-Раиной книги:

Продолговатый и твердый овал,

Черного платья раструбы.

Юная бабушка! Кто целовал

Ваши надменные губы?

Будто про нее написала поэтесса Цветаева. Она ведь тоже, в свои восемнадцать, себя старухой чувствовала. Одинокой и бесприютной.

Все три студийные камеры обратились на нее. Студию накрыло молчание.

Ксюша смущенно улыбнулась, стряхнула с себя наваждение. Сказала:

– Я, когда прочитала, подумала, что раструбы – типа, блестки такие. Но потом специально посмотрела в словаре Ожегова: раструб – это расширение в виде воронки. Видно, фасон у платья такой. С подолом и рукавами-трубами.

– Как звать вас, образованная и милая девушка? – тепло улыбнулся ведущий.

У Ксюши фамилия – такая же, как она сама. Обычная, безликая. Но сейчас, в свете софитов, при всеобщем внимании произносить ее не хотелось. Так что вспомнила добрую бабу Раю и с достоинством отозвалась:

– Ксения. Ксения Раевская.

* * *

Ксюшу могла бы сейчас разыскивать полиция всей страны. Однако писать заявление баба Рая категорически отказалась:

– Пусть совесть для нее худшим наказанием станет.

– Нету у таких совести, – пробурчала дочь.

Но чтоб делу дать официальный ход – не настаивала.

Причины имелись веские.

Когда мать прилегла вздремнуть, дочка перетряхнула все книги, обнаружила в томике Достоевского купюры. Да и забрала похоронную заначку себе. Рассуждала: родную кровь никто не заподозрит, а вот Ксюше оправдаться окажется очень сложно.

Муж, когда узнал, осудил:

– Что-то ты через край хватила.

Она огрызнулась:

– Сам говорил: от девчонки избавиться надо. Разве плохо придумано? Все улики против нее: в комнате одна была. Фотографию сперла на наших глазах. Нахамила.

– Для уголовного дела не хватит, – нахмурился супруг. – Так что деньги верни. В другую книгу переложи. А то сама за кражу пойдешь.

И через пару дней сам позвонил теще. Подсказал: посмотреть не в Достоевском, где обычно прятала, а в книжке рядом. Там и нашлись, все до стольника.

– Вот помять проклятая, – страдала старуха. – Сама забыла, а на Ксюшу подумала!

Попыталась девушку найти.

Но родители сказали: в Москву сбежала и сгинула, знать о себе не дает. Телефон заблокирован – видно, симку сменила.

Баба Рая ходила в парк, где Ксюшины дружки собирались. Те про нее тоже не ведали, но предположили: уехала куда-то проституткой работать.

Старуха совсем расстроилась. Юбилей на носу, а настроения совсем никакого. Резала – сама – салаты, слезы смахивала.

…Когда в день рождения в дверь позвонили, бросилась радостно. Надеялась: Ксюша приехала. Или хоть весточку прислала.

На пороге действительно стоял почтальон.

Но послание оказалось совсем от постороннего человека.

* * *

Про столичные нравы Ксюша наслышана. Поэтому, когда после съемок к ней подошел красавец-ведущий, сладко улыбнулся и позвал на кастинг, сразу напряглась. Хмыкнула:

– Где кастинг-то? У вас в сауне?

Он улыбнулся:

– Ты не замужем, я надеюсь?

– В наложницы не пойду, – отрезала.

– Ты им точно понравишься.

И рассказал: на Центральном канале сейчас девушек в новое реалити-шоу набирают.

– У тебя интересный типаж, советую сходить.

– А про что шоу? – заинтересовалась.

– Названия пока нет. Суть в том, что лучшую невесту России хотят найти. Прямой эфир, программа сразу после Нового года пойдет, по