Однако все равно казался опасным «плохим парнем», и женщины сходили по нему с ума. «Да забил я на все это» — таков был его принцип. И потому, если Гейбу чего-то хотелось, он всегда это получал. Уверенность и высокомерие — вот качества, которые притягивали Миа. Она ничего не могла с собой сделать. Бог свидетель, она пыталась годами, но ее одержимость не отступала.

— Миа, — тихо произнес Гейб. — Не ожидал, что ты придешь. Джейс ничего не сказал.

— Он не знает, — улыбнулась она. — Хотела сделать ему сюрприз. Кстати, а где он?

В глазах Гейба мелькнуло замешательство.

— Его вызвали по делу. Не уверен, что он вернется.

Ее улыбка погасла.

— Вот жалость, — вздохнула Миа и инстинктивно оглядела себя. — Похоже, напрасно я наряжалась для сегодняшнего приема.

— Красивое платье, — окинув ее ленивым взглядом, как будто раздел, бросил Гейб.

— Тогда я пойду. Незачем оставаться, если Джейс не появится.

— Оставайся со мной, — без обиняков заявил Гейб.

Ее глаза расширились. Гейб никогда не снисходил до того, чтобы тратить на нее время. Напротив, ей всегда казалось, что он ее избегал. Одного этого хватало, чтобы развился комплекс. Нет, он оставался любезным. Посылал ей подарки по торжественным случаям. Проверял, не нуждается ли она в чем, и вовсе не потому, что Джейс забывал. Но он никогда не уделял ей больше минуты.

— Потанцуем? — спросил Гейб.

Миа ошарашенно смотрела на него, пытаясь понять, где же прячется настоящий Гейб Хэмилтон. Гейб не танцевал. Он умел, просто делал это редко.

Танцпол заполнился парами — иные были старше Гейба, другие — ровесники. Своих сверстников Миа вообще не видела. Ничего удивительного: здесь развлекался сверхобеспеченный, блистательный класс, куда не попасть в двадцать четыре года.

— Конечно, давай потанцуем, — согласилась Миа.

Почему бы и нет? Она пришла. Два часа собиралась. Не пропадать же офигенному платью и потрясающим туфлям.

Гейб положил руки ей на спину, и это ожгло, как клеймом. Миа едва сдержала дрожь, когда он повел ее в танцевальную зону. Глупость с ее стороны по многим причинам. Как она совладает со страстью, оказавшись в его объятиях? Но Миа не могла упустить возможность в них очутиться, пускай на считаные минуты — удивительные, неописуемые.

Страстные звуки саксофона слились с фортепианными проигрышами и низкими гитарными басами. Музыка разлилась по жилам, как только Миа приникла к Гейбу. Пьянящее, головокружительное ощущение, будто все происходит в необычайно красочном сне.

Рука Гейба скользнула по ее спине, задержавшись там, где кончался глубокий вырез, чуть выше ягодиц. Искушающая нагота, на которую Миа не сразу согласилась. Сейчас она искренне радовалась, что не выбрала другое платье.

— Чертовски здорово, что Джейса нет, — заметил Гейб.

— Почему? — задрав голову, спросила Миа.

— Потому что он помер бы от разрыва сердца, если бы увидел свою сестру в таком платье. Этот клочок материи даже нельзя назвать платьем.

Миа улыбнулась, и на щеках обозначились ямочки.

— Но раз его нет, он ничего и не скажет?

— Но я-то скажу.

— Гейб, зачем мне два старших брата? — сразу нахмурилась Миа. — Клянусь, одного достаточно.

— Черт побери, я и не думаю быть тебе старшим братом, — возразил Гейб.

Миа наградила его обиженным взглядом. Если этот танец обязаловка, зачем он вообще подошел? Вел бы себя как обычно, не обращая внимания.

Миа отступила, и трепетное ощущение его теплой близости и рук на ее теле стало медленно исчезать. Зря она сюда пришла. Глупая, никчемная затея. Могла бы просто позвонить Джейсу. Поделиться планами. Выяснить, что его здесь не будет. Тогда бы она не стояла посреди танцпола, сбитая с толку отказом Гейба.

Его глаза сощурились, он угадал ее реакцию. Вздохнув, Гейб резко повернулся и чуть ли не силком потащил ее к террасе. Двери были открыты, и в них струился прохладный вечерний воздух. Держа Миа под руку, Гейб вывел ее из зала.

И вот она снова в его руках, окутанная его теплом. Она вдыхала несказанно приятный запах Гейба.

Гейб увел ее подальше от дверей, в тень навеса. В небе вспыхивали и перемигивались городские огни. А сюда едва проникал шум уличного движения. Гейб так долго и пристально смотрел на нее, что Миа гадала, на что он так крепко обиделся.

Аромат дразнил ее. Нечто острое, но не слишком. Гейб выбрал классный одеколон, который превосходно сочетался с его собственным запахом. Смесь терзала, содержа толику чего-то грубого, мужского, а также дерева, улицы, плюс… чего-то неуловимого.

— Какого черта, — пробормотал Гейб.

Это были слова смирения, будто он покорялся неведомой силе.

Миа не успела ответить, как он вдруг с силой привлек ее к себе, прижал к груди. Она изумленно раскрыла рот и слабо вздохнула. Их губы оказались мучительно близко. Миа ощущала его дыхание, видела, как на виске бьется жилка. Гейб напряг и выдвинул челюсть, будто изо всех сил сдерживается. Затем Миа показалось, что он проиграл битву.

Он впился в ее рот. Поцелуй был грубым, жарким, требовательным. Но боже, ей это понравилось. Его язык проник к ней в рот: горячий, чувственный, он коснулся нёба и облизнул ее собственный, играючи, словно в танце. Гейб не просто ее целовал, он ее поглощал. Он овладел ею, потратив на это всего один поцелуй. Она в мгновение ока попала под безраздельную власть Гейба Хэмилтона. Все мужчины, с кем она целовалась прежде, испарились, как призраки.

Миа вздохнула, позволив себе полностью растаять в его объятиях. Она обмякла и жаждала новых поцелуев. Еще. Еще. Больше Гейба. Она жаждала его телесного жара, прикосновения порочного рта. Это превосходило ее мечты. Фантазии Миа были далеки от реальности.

Он покусывал и посасывал ее губы. Этого было достаточно, чтобы показать, кто здесь хозяин. Затем он стал нежнее, поласкал ее языком и осторожно поцеловал уголки рта.

— Боже, сохрани меня и спаси, но знала бы ты, как давно мне этого хотелось, — прохрипел Гейб.

Миа пребывала в оцепенении. Ноги дрожали и подкашивались. Она молила: только бы не свалиться с этих высоченных каблуков. Никакие фантазии не подготовили ее к тому, что происходило с нею сейчас. Гейб Хэмилтон не просто поцеловал ее, а затащил на террасу, где дал выплеснуться своей страсти.

Ее губы еще горели от его натиска. Она была полностью сломлена. Это было подобно кайфу, который не выразить никакими словами. Она не так много выпила, чтобы не понимать: алкоголь здесь ни при чем. Причиной был Гейб. Просто и ясно. Гейб был смертельно опасен для ее чувств.

— Не смотри на меня так, иначе попадешь в серьезную беду, — прорычал он.

Окажись той бедой изысканное наслаждение, о котором она догадывалась, Миа не стала бы возражать.