недотягивающие до нормальной человеческой планки. Что уж у них там не так, то ли генетика подкачала, то ли в детстве головой ударились, но в любом случае это те, кто и сам не может жить нормально и других в свое болото тащит.

Естественно, так думал не я один, это достаточно устойчивый штамп, укоренившийся в обществе как минимум с начала девяностых и очень активно поддержанный всеми нашими СМИ. Что называется, большинству приличных людей рекомендовано было думать именно так.

Но в этот раз я столкнулся с подобной ситуацией сам. И героем этой повести был не какой-то абстрактный человек, а мой родной брат, который появился на свет практически одновременно со мной. По сути дела, мое второе «я». Почему это случилось с ним? Ведь раз случилось с ним, значит, при определенных обстоятельствах могло произойти и со мной. Как такое вообще могло быть?

Павел рассказал, что после смерти родителей знакомый порекомендовал ему таблетки, чтобы восстановить сон и сбросить напряжение. Брат к тому времени уже несколько дней не мог нормально спать и был сам не свой. Сначала вроде бы помогло, но ненадолго. Попробовал травку, тоже мимо. И тут какой-то доброхот посоветовал уколоться, дескать, с одной дозы ничего не будет, зато мозги на место встанут. И, как ни странно, действительно помогло. Да и в самом деле не тянуло больше. Потом он с девушкой своей расстался и, как часто бывает в таких случаях, перебрал лишнего. А тут, откуда ни возьмись, тот же добрый человек: на, дескать, уколись, тебе легче станет. Укололся раз, другой… В результате сменил одну проблему на другую – гораздо большую. Так и пошло-поехало. Но при этом всегда присутствовала железная уверенность, что в любое время сможет остановиться.

В общем, черту невозврата мой брат проскочил на полной скорости, даже не заметив. Испугался он несколько позже, когда понял, что сам себе уже просто не принадлежит и теперь все в этой жизни за него решает кто-то другой. Или что-то. Андрей рассказывал о том, что ему даже удавалось буквально почувствовать в себе самом некую другую личность или, скажем, силу – не абстрактную, а вполне конкретную, за которой угадывалось нечто невыразимо огромное, холодное и безжалостное, которое ему трудно было охарактеризовать иначе, чем просто зло. Не то привычное человеческое зло, с которым мы частенько сталкиваемся в жизни, а, если так можно выразиться, зло в чистом виде. И это то, что вызывало в нем совершенно панический страх.

Брат начал замечать, что эта сила постепенно стала подчинять его сознание. Душу словно бы поразил недуг.

Он просил о помощи, но его уже никто не слышал. Был ли это наркотический бред или что еще, не берусь судить. Но до сих пор помню его тихое: «Помоги»… Столько в нем прозвучало боли и бессилия, что до сих пор, когда я это вспоминаю, мороз по коже…

К сожалению, брату своему я так и не помог. Вначале все как раз было хорошо: он прошел программу по реабилитации и выписался. Я его устроил в Москве на работу, и жизнь вроде бы стала постепенно налаживаться. Тогда-то я, видимо, и расслабился, решил, что все самое страшное уже позади. Помню, примерно через год сидел я дома у телевизора, и тут на меня вдруг нахлынула волна невыразимого ужаса – ни с того ни с сего. Такого я, наверное, в жизни никогда раньше не испытывал, до дрожи. Нахлынула и сама собой спала.

Раньше приходилось слышать рассказы, что близнецы друг друга на расстоянии чувствуют, только вот у самого подобного опыта никогда не было. Поэтому я и не верил в такое, только посмеивался. А тут вот случилось… И звук еще какой-то был еле слышный, тонкий, звенящий. А потом он внезапно оборвался, словно струну перерезали. И я вдруг отчетливо понял: нет у меня больше брата. А уже наутро позвонили и сказали, что Павла нашли мертвым. Передоз. Обнаружил его кладбищенский сторож невдалеке от могилы родителей.

Так до сих пор и не могу сказать, то ли я его тогда в наркологическом центре спасал, то ли он меня. Во всяком случае, представление о мире и людях у меня изменилось кардинально, так что к своему прошлому простому и удобному существованию я уже не вернулся – словно в голове какой-то переключатель щелкнул.

С тех пор как Павла похоронили, я регулярно работаю волонтером вот уже пять лет – пытаюсь как могу помочь. Хоть немного. Хоть кому-то. А там, что Бог даст… Раньше просто старался не замечать, жил как все, согласно моде и по устоям общества, так сказать. Ну лежит себе мужик на асфальте, ну и пускай лежит, наверное, пьянь какая-то или торчок – пусть себе валяется. Все аккуратно обходят и идут дальше, и я иду.

А то, что это человек, такой же, как мы, и ему сейчас плохо – может сердце, может, еще что – уже думать некогда.

Словно атрофировалось что в людях или просто боятся выделиться – так удобнее. Сейчас будто бы пелена с глаз спала.

Странно все это. Ведь русским во все времена были свойственны доброта, сострадание, взаимопомощь, самопожертвование. Кто это все у нас украл? Нажива? Обогащение? Не понимают люди, что случись с каждым из них такая болезнь – а наркозависимость и алкоголизм – это, безусловно, болезни, тяжелые и так до конца и не изученные, – тоже никто не поможет. Так и вымрем, если не опомнимся. На то, видимо, у кого-то и расчет свой имеется.

Сейчас модно рассуждать о различных религиях – исламе, христианстве, буддизме, иудаизме… Только по большому счету все это показуха. Можно сказать, не более чем клубы по интересам. Не там Бога искать следует, а у себя в сердце. Просто остановиться хоть раз, выйти из суеты и прислушаться к собственному сердцу – в нем Бог и есть. Нужно только жить по совести, по правде, как раньше говорили, и будешь ближе к Богу. В древности вся Русь так по правде и жила, это уже потом религии придумывать стали. А сейчас верующих много, но вот только бедным да больным помочь мало кто спешит.

Наверное, у каждого может быть какое-то свое знаковое событие в жизни, способное его разбудить. Для кого-то это, возможно, болезнь, для кого-то трагедия личная или, напротив, мгновение счастья, для кого-то что-либо совсем иное. Нечто, позволяющее ему просто выйти из этого морока и вспомнить, что он человек. И