Кроме того, ее наполняла гордость, необъятная как Миссисипи. Гордость помешала ей некогда признаться Дугу, что она жаждет его возвращения, и уж тем более она не скажет ему об этом сейчас.

Трейси почти незаметно покачала головой, пытаясь отделаться от чувства вины. Тебе нужно показаться психиатру, сказала она себе. И тебе, и твоему сыну, да и всем на свете будет лучше, если Дуг Магир заползет обратно под тот камень, под которым он скрывался в последние — как долго это было? — два года, семь месяцев и тринадцать дней.

— Прости меня. — Тихо произнесенное Дугом извинение — самое первое извинение, которое она услышала от него, — проникло в ее кружащиеся вихрем мысли, и она даже пошатнулась от неожиданности.

— За что? За то, что ты смылся? Или за то, что вернулся?

— За сказанное мною минуту назад. Я не имел права сомневаться в том, что он мой сын. Это я не смог угомониться, а не ты.

— Что правда, то правда.

— Думаю, нам нужно поговорить, — повторил он, подбрасывая Дональда вверх, пока ребенок едва не зашелся от хихиканья.

Просто удивительно, как еще мальчика не стошнило от этого, подумала Трейси. Но хорошо уже, что его внимание отвлечено, пока мы цапаемся. Слава богу, что мы не вопим друг на друга. Пока.

В прошлом многие их споры отличались большей громкостью, нежели включенный на всю мощь проигрыватель, а их словарь нельзя было назвать деликатным.

— Поэтому ты и явился? Поговорить? Для этого сгодился бы и телефон.

Он встряхнул головой и снова изобразил медленную, ленивую, самоуверенную улыбку, и верхний слой льда вокруг ее сердца растаял.

— Нет, Трейси. На этот раз телефон не сгодился бы. Всякий раз, когда я звонил тебе в последние два года, ты оглушала меня, с маху швыряя трубку. Удивительно, что я вообще еще не потерял слух. Сейчас мы присядем и побеседуем лицом к лицу, пока не договоримся обо всем.

Маленький механический молоточек страха застучал в ее груди.

— Договоримся о чем? — переспросила она.

— О нас с тобой, — ответил он, пытаясь извлечь из своих волос ручонки сына.

— Нет нас с тобой.

— А я думаю, что мы есть, — настаивал он. — Особенно сейчас.

— Почему особенно сейчас? — автоматически спросила она, хотя прекрасно понимала, что причина — с извазюканными шоколадом маленькими пухлыми щечками — смотрела ей прямо в лицо.

Глаза Дуга задержались со значением на их сыне.

— Пойми, Трейси, я вернулся домой навсегда.

— Ты хочешь сказать, в город?

— Сюда, — хочу сказать я.

— Это не твой дом, — запротестовала она. Дом теперь принадлежал ей. Ничего в нем особенного, даже не очень большой, но ей пришлось немало потрудиться, чтобы выплатить за него долг и довести его до ума после ухода Дуга. — Он мой. Мой и Дональда. Тебе не удастся заполучить его как выигрыш в лотерее, как если бы ты хранил выигрышный билет в заднем кармане брюк.

— Я хорошо знаю этот дом, Трейси. Помнишь тот день, когда мы выбрали его? Я помню первую ночь, когда мы занимались здесь любовью, — негромко проговорил он, и его напряженный взгляд пригвоздил ее к месту. Его слова пробудили в ней воспоминания, теплые, дорогие сердцу, которые следовало бы забыть. — В нем есть большая спальня, комната для гостей, которая, вероятно, принадлежит теперь этому парнишке, и крошечная комнатка для рукоделия.

Не спуская с нее пристального взгляда, он твердо добавил:

— Я въеду в эту комнату, даже если мне придется спать на куче белья, приготовленного для глажения.

Сердце Трейси неистово забилось, и ее слова прозвучали напряженно, хотя она старалась изо всех сил говорить резко и недвусмысленно:

— Ничего не выйдет, приятель. Если тебе так уж приспичило вернуться в город, сними комнату в мотеле. Я одолжу тебе телефонный справочник и даже позволю воспользоваться моим телефоном.

Он покачал головой.

— Так я не смогу общаться с сыном. Ты уже украла у меня два года его жизни, и тебе не удастся лишить меня общения с ним. Кроме того, пока я не устроюсь на работу, мотель мне не по карману.

— Но и мне не на что содержать тебя.

— Я и не рассчитываю на содержание, Трейси. Я оплачу его из своих сбережений, а как только смогу себе это позволить, обзаведусь собственным домом, — торжественно заверил он. — Обещаю тебе.

— Остановись у одного из своих друзей, — в отчаянии подсказала она. — Может, у Билли Джо. Он будет рад принять тебя. И ты сможешь видеть Дональда, когда пожелаешь.

Он насмешливо посмотрел на нее:

— Трейси, почему ты боишься остаться со мной в доме?

— И вовсе не боюсь.

— Тогда какие проблемы? Или у тебя появился кто-то еще, кому будет не по вкусу мое пребывание здесь?

Она вдруг вспомнила о Чарльзе, и ей страшно захотелось использовать его в качестве предлога, но она не могла заставить себя сделать это. Чарльз был другом. Он заполнял пустоты в ее жизни. Но он вовсе не был новым мужчиной в том смысле, в котором говорил Дуг.

Она покачала головой.

— Тогда что?

— Соседи… — начала она, но тут же поняла, что такая тактика ничего не даст. Соседи посплетничают, конечно, но большинство из них будет, вероятно, в восторге от возвращения ее блудного мужа, что бы они там ни думали о том, как он ее бросил. Еще более рады будут они видеть Дональда со своим папочкой. В Сильвер-Фолсе семья значила очень много, и соседи часто намекали ей, что в доме нужен мужчина. И они не были бы слишком придирчивыми к ее избраннику.

Такое станет настоящей проблемой. Они решат, что появление Дуга что-нибудь да значит, и поди потом объясни им, что к чему, когда он съедет снова.

— Соседям на это наплевать, — сказал он, угадав ее мысли, как всегда умел это делать. — Придумай что-нибудь получше.

— Да не нужен ты мне тут! — она свирепо посмотрела на него. — Как тебе это?

Он усмехнулся:

— Не очень-то ты гостеприимна, но с тобой не поспоришь. Ну ладно, Трейси. Несколько дней, пока я не устроюсь. Только и делов. Потом, если ты будешь настаивать, я съеду отсюда. Обещаю.

Его широко открытые синие глаза пристально вглядывались в ее глаза. Трейси мигнула и подчинилась неизбежному. Она знала, что обещание Дуга стоило не больше гамбургера в «Макдональдсе», и одновременно понимала, что не в силах спорить с ним до бесконечности. Дуг Магир обладал красноречием и настойчивостью. Наверное, он имел право познакомиться поближе со своим сыном, хотя эта мысль отнюдь не воодушевляла ее. Ей вовсе не улыбалось, что ее Дональд вырастет очаровательным плутом вроде своего папочки.

Не бери в голову, пыталась она успокоить себя. Терпеть придется недолго. Скоро жажда странствий заявит о себе, и Дуг смоется в поисках лучшего места, более симпатичной женщины, радуги с кучей золота на конце.