– Ну, знаешь!

Тип с детским лицом, которого звали Адор, прямо закипел от возмущения.

– Это я мало встречал «дальняков»?! И это говоришь мне ты, «ближний», который вообще большую часть времени проводит среди рокан? Да ты кроме их «муравейника» вообще ничего в жизни не видал!

– Ха! Ничего подобного. Ты думаешь, где чаще всего можно встретить «дальняков», кроме как на «точках»? Только в «муравейнике». А куда бы еще им прибывать для отчета? Где они берут свое снаряжение? Где получают указания?

– Ну не знаю, только никто из тех «дальняков», которых знавал я, вралем не был! Может они и любят травить порой байки, да все эти байки от правдивых историй начало ведут. Знаешь, сколько «дальняки» за свою жизнь успевают повидать?

– Не знаю. Да и не думаю, что жизнь у них такая уж длинная, что бы много можно было успеть повидать. Зато я знаю, что сам ты, не так уж и давно «включился», зато умничаешь, будто кучу циклов прожил.

Адор понимал, что его друг прав. Но прав только отчасти. Действительно, немногим из тех, кого они называли «дальняками», удавалось дожить до старости. «Дальняк» – было прозвищем сервов входивших в специальные отряды, занимавшиеся разведкой (любой, от военной до геологической) и дежурством на «точках» – технических пунктах, удаленных от основных баз – «муравейников». А еще именно «дальнякам» было поручено разъезжать по всему свету на огромных машинах, собирая дань с дикарей. Поэтому-то жизнь их была нелегкой и полной опасностей. Зато, по мнению Адора, гораздо интереснее, чему у него – «середняка» и даже, пожалуй, интереснее, чем у «ближнего», каковым являлся Шаруп.

– А еще, Шаруп-Всезнайка, можешь обижаться, но думаю, нам не помешала бы сейчас помощь кого-нибудь из «дальняков». Вторые сутки ведешь нас неизвестно куда!

– Известно – огрызнулся Шаруп. Мы идем туда, откуда прилетели – на запад. Потому, что где-то там находится наш «муравейник». А где другие базы и как до них добраться, ни я, ни ты не знаем. И единственный «дальняк» который мог бы нам помочь, лежит сейчас мертвый возле разбитого парома. Так что хватит мечтать о том, чего нет. Хочешь добраться домой – приготовь свой яйцеруб (при этом он кивнул на тесак в руках Адора), впереди снова дебри непролазные…

Шагая позади Адора, с тяжелой ношей за плечами, он уже давно начал чувствовать усталость. Но признаваться в этом не хотел. Даже себе. Шаруп спешил. Вперед его гнал страх перед неизвестностью. Трусом Шаруп конечно же не был. Но здесь, вне стен «муравейника», предоставленный лишь самому себе, лишенный связи с роканами, он чувствовал себя потерянным. Маленьким и никчемным. Вокруг простирался огромный мир, а он мало что знал об этом мире и плохо себе представлял, как в нем выжить. Пока что в походе его союзниками были молодость, отличное здоровье и хорошая физическая подготовка. Но долго ли всё это можно противопоставлять отсутствию опыта? После аварии парома, когда из девяти сервов, только им двоим и повезло остаться в живых, Шаруп, как и положено, по инструкции, пытался подать сигнал бедствия. Но ни аварийный маяк парома, ни их с Адором индивидуальные браслеты, не желали работать. Вся аппаратура словно в один миг перегорела. Хотя нет. Браслеты померкли еще при взлете. Смотреть на потухший браслет было особенно страшно. Это как лишиться одного из органов. Или поводка. Не важно. Раньше Шаруп всегда знал, что его жизнь, как и жизнь любого серва, подчинена правилам рокан. Можно сказать, что роканы и были для всех сервов правилами. Они определяли, что серв должен делать – когда он должен работать, когда есть, когда спать, куда ему можно ходить, а куда нельзя. Мир рокан, был и миром сервов. Роканы и сервы – часть одного организма. Роканы – разум, сервы – послушное тело. Не может жить тело без головы, не может серв существовать без рокана.

В сотый раз Шаруп подумал – угораздило же их попасть на этот проклятущий паром! Вот что значит шататься по «муравейнику» без дела… К хорошему это никогда не приведет. Выдалось у него чуток свободного времени, вот и решил найти своего нового приятеля Адора, порасспросить, как тому живется. Так вдвоем и попались на глаза офицеру рокану. Был тот офицер какой-то бешенный. Приказал им и еще семерым сервам, набранным, похоже, прямо с улицы, из числа подвернувшихся под руку, притащить со склада на борт парома тяжеленный контейнер с защитой класса «1.1». А когда они занесли контейнер и закрепили на центральной палубе, мембрана шлюза вдруг свернулась, и паром стартовал с такой скоростью, что от перегрузки даже здоровяк Адор на миг потерял сознание. Правда, очнувшись первым, Адор все равно продолжал сидеть и ждать, когда еще кто-то придет в себя и скажет, что ему делать. Новенькие – все такие. Ничего. Уже стал соображать, как не каждый опытный серв соображает. А еще через полцикла – цикл, включится на полную. Это тоже правило. Сам-то Шаруп включился очень давно. Наверное, он тогда был совсем ребенком. Сколько помнил себя, столько и жил в «муравейнике». Сначала с «середняками», потом за проявленные расторопность и сообразительность, был переведен в «ближние». Стал «рукой» рокана Энки. А Энка, хоть и был фигурой небольшой (не в плане роста конечно, ростом он как раз был поболее Шарупа), однако имел среди рокан значительное влияние, вес, так сказать. Потому и Шаруп среди сервов тоже был не последним парнем. Так что очнувшись на пароме, он первым набрался наглости и осмелился открыть шлюз в кабину игиги – тех рокан, что управляют полётом. Только в ней никого не оказалось. Ну, это и не удивительно было. Паромы часто летали самостоятельно, сами знали, где их ждут. Непонятно только, почему сервам не дали сойти. Какая была необходимость отправлять их вместе с грузом в неизвестность? Очнувшись, сервы несколько часов послушно ждали, когда им поступят дальнейшие указания, но браслеты «молчали». И тогда заговорил «дальняк», невесть как затесавшийся в эту компанию.

***

Абза дождался, когда Нам поравняется с ним, после чего тихо поднялся с земли и встал у него за спиной. Только тогда Нам почувствовал его присутствие и быстро обернулся.

– Ты стареешь, мой добрый друг Нам.

– Я еще в приличной форме. Особенно для своих лет.

– И поэтому чуть не наступил на меня, пройдя в трех шагах?

– Это правда. Ты всегда был мастером маскировки. Никогда не понимал, как это тебе удаётся, при твоих-то габаритах.

– Ты и сам знаешь ответ.

– Знаю.