Сравните эту ситуацию, например, с более успешной историей женской эмансипации в Великобритании, где женщины не получили гражданские права в подарок от мужчин, а сражались за них. В свое время женщины Британии создали общественное движение так называемых суфражисток. Это движение зародилось в рамках Британского женского общественно-политического союза (British Women’s Social and Political Union), основанного в 1903 году. Участницы союза не дожидались, пока мужчины начнут им вручать призы за «лучшую инициативу в области гендерного баланса». Они мобилизовались и начали участвовать в акциях прямого действия и гражданского неповиновения. Они взорвали бомбу в летней резиденции Дэвида Ллойда Джорджа, на тот момент министра финансов, а позже премьер-министра. Они приковывали себя к перилам у здания парламента. Они отказывались платить налоги, а когда их отправляли в тюрьму, то объявляли голодовку, и их приходилось кормить принудительно.

Яркой представительницей движения суфражисток была Эмили Дэвидсон. 4 июня 1913 года во время знаменитых скачек в Эпсоме Дэвидсон выбежала на скаковую дорожку прямо перед жеребцом Энмером, принадлежавшим королю Георгу V. Согласно некоторым источникам, Эмили размахивала фиолетово-бело-зеленым флагом суфражисток. Налетев на женщину, конь упал, придавив собой Эмили, как показано на фотографии во вкладке. Через четыре дня Эмили Дэвидсон скончалась от полученных ран. Еще через пять лет женщины получили право принять участие в парламентских выборах.

Женщины Великобритании добились этого права не благодаря щедрому жесту каких-то лидеров-мужчин. Они добились этого в результате самоорганизации и собственных активных действий.

История женской эмансипации не уникальна и не является исключением. Свобода почти всегда зависит от мобилизации общества и от его способности добиться баланса власти между обществом и государством с его элитами.

В 1989 году Фрэнсис Фукуяма предсказал «конец истории», когда все страны постепенно перейдут к той модели политико-экономических институтов, что принята в США, – то есть к тому, что он назвал «неизбежной победой экономического и политического либерализма». Всего пять лет спустя Роберт Каплан в своей статье «Грядущая анархия» нарисовал радикально иную картину будущего. В качестве примера хаотического беззакония и насилия Каплан следующим образом описывает Западную Африку:

В статье 2018 года «Почему технология предпочитает тиранию» Юваль Ной Харари делает еще одно предсказание, утверждая, что достижения в области искусственного интеллекта прокладывают путь «цифровым диктатурам», правительства которых смогут наблюдать за нами и контролировать наше взаимодействие между собой, наше общение и даже наши мысли.

Итак, история, возможно, и вправду заканчивается, но совсем не торжеством демократии, как предполагал Фукуяма. Но как? Анархией? Цифровой диктатурой? Усиливающийся контроль над интернетом, средствами массовой информации и рядовыми жителями в Китае может намекать на то, что мы движемся в сторону цифровой диктатуры, однако недавние события на Ближнем Востоке и в Африке подталкивают к мысли о том, что образ будущего, погруженного в анархию, тоже не так уж неправдоподобен.

Но для размышлений об этом нам необходим систематический подход. Как и предлагал Каплан, начнем с Африки.

Если плыть на восток побережья Западной Африки, то в какой-то момент береговая линия Гвинейского залива повернет на юг и направится к эватору. Миновав Экваториальную Гвинею, Габон и порт Пуэнт-Нуар в Республике Конго, вы доберетесь до устья реки Конго – врат, ведущих в Демократическую Республику Конго, которую часто считают воплощением анархии.

Конголезцы шутят, что с тех пор, как страна добилась независимости от Бельгии в 1960 году, в ней сменилось шесть конституций, но во всех неизменно сохранялась одна и та же статья 15. В XIX веке премьер-министр Франции Шарль-Морис Талейран говорил, что конституции должны быть «краткими и неясными». Статья 15 – воплощение афоризма Талейрана, говорят конголезцы, она максимально краткая и неясная, поскольку состоит всего из двух слов: «Débrouillez-vous» («Справляйтесь сами»).

Обычно конституция считается документом, в котором изложены права и обязанности граждан и государства. Предполагается, что государство должно разрешать конфликты между гражданами, защищать их и предоставлять основные общественные услуги, такие как доступ к образованию, здравоохранению и инфраструктуре, – то есть то, чем граждане неспособны в необходимой степени обеспечить себя сами. Предполагается, что конституция не должна призывать своих граждан, чтобы они «справлялись сами».

Разумеется, история про статью 15 – просто шутка: на самом деле эта статья в конституции Демократической Республики Конго звучит совсем иначе. Однако в этой шутке есть большая доля правды. Конголезцы действительно «справлялись сами» – начиная по крайней мере с обретения независимости в 1960 году (а с тех пор ситуация только ухудшилась). Государство последовательно проваливало все обязательства, которые обычно возлагаются на государство, и сегодня можно утверждать, что на большей части территории ДРК государства просто-напросто не существует.

Суды, дороги, больницы и школы – если они где-то и есть, то по большей части находятся в состоянии ужасающей разрухи. Убийства, грабежи, шантаж и насилие считаются обычными явлениями. Во время Великой африканской войны, опустошавшей Конго в 1998–2002 годах, жизнь конголезцев, и без того нелегкая, превратилась в сущий ад. По некоторым оценкам, в ходе этой войны погибло до пяти миллионов человек, считая убитых и умерших от болезней и голода.

Однако и в мирное время государство неспособно добиться выполнения основных статей конституции. Статья 16 гласит:

При этом большая часть провинции Киву на востоке страны до сих пор находится под контролем боевиков и местных полевых командиров, которые грабят, убивают и притесняют мирных жителей, расхищая при этом минеральные богатства страны.

А что же сказано в настоящей статье 15 конституции Демократической Республики Конго? Начинается она так: «Органы государственной власти несут ответственность за устранение сексуального насилия…» Однако в 2010 году ООН назвала ДРК «мировым центром изнасилований».