— Я же говорил, что это невкусно, — сказал Асмодей. — Чем бы мне вас порадовать?

— Мы тебя самого сейчас так порадуем! — закричали дети.

И они задали ему хорошую взбучку. Повалив на траву, они стали таскать его за уши и перемазали всё лицо слюнями и глиной. Затем напихали в ноздри травы, как это делали сводные братья и сёстры, кузены и кузины из Подземного царства.

Асмодей заплакал, не понимая, за что с ним поступают так жестоко. Слёзы искрились в его глазах, как маленькие огоньки, и, падая, превращались в крохотные язычки пламени. Но дети лишь галдели ещё громче.

И тогда им явился ангел. Асмодей сразу понял, что это ангел, — на нём был белый халат и белая шапочка, а в руках он держал деревянный меч.

— А ну отпустите его! — приказал ангел властным голосом. — Как вам не стыдно обижать того, кто слабее и меньше вас!

Он затоптал языки пламени на земле. Затем склонился к Асмодею, поднял его своими сильными руками и отнёс к себе в дом.

В жизни Асмодей не вдыхал таких чудных запахов! Кругом витали ароматы кардамона, мёда, корицы и марципана. Но Асмодей, конечно, не знал таких слов. Ему просто казалось, что в доме ангела пахнет небесной пищей. Да и тёплое молоко, которым его напоили, наверняка имело небесное происхождение, такое оно было белое и вкусное.

— Бедняга, — пожалел Асмодея ангел, вытирая ему лицо чистым и мягким полотенцем. — Больно?

— Да, — всхлипнул Асмодей.

Когда кто-то бывал с ним добр, ему сразу хотелось плакать. Несколько молочно-белых слезинок скатилось о его щекам, когда ангел вытирал его лоб, над которым торчала пара маленьких рожек.

— Ну и шишки! — воскликнул он.

— Ага. Только они ещё не выросли до конца, — ответил Асмодей.

При этих словах ангел улыбнулся такой добрейшей улыбкой, что Асмодею даже пришлось высморкаться. Он, конечно, и прежде слыхал об ангелах. Ну, что они летают по небу и дуют в свои трубы, так что в ушах звенит. А если ты недостаточно противный, то они придут и заберут тебя в рай. Это всем известно. Но чтобы ангелы вот так запросто разгуливали по земле — об этом он не знал.

У Асмодея мурашки по спине побежали. Его приласкал ангел — ужас какой! Ведь он сын Властелина Огня и Повелителя Вздохов. Но в то же время ему было так приятно — руки у ангела были нежные, а ногти совсем не царапались.

— Позволь мне спросить тебя, — прошептал Асмодей, — чем ты здесь занимаешься?

— Я пекарь. Пеку для людей хлеб насущный. А ты? — спросил Пекарь.

— Я просто исчадие ада, — ответил Асмодей. — Пришёл сюда, чтобы папу порадовать.

— Должно быть, это нелегко.

— Ага. Я страшно устал.

— Иди-ка приляг и отдохни, — сказал Пекарь.

Так Асмодей и сделал. Он свернулся калачиком на коврике возле тёплой печи, слушая, как гремят противни и Пекарь раскатывает своё небесное тесто. «Только бы не уснуть», — подумал Асмодей и тотчас уснул.

Когда он проснулся, вечер уже почти наступил. Надо было торопиться. Ангел-пекарь положил ему в мешочек печенье.

— Что это? — спросил Асмодей.

— Они называются «грёзы», — ответил Пекарь. — Надеюсь, тебе удастся порадовать папу. Ты знаешь, что для этого надо сделать?

— Да, — сказал Асмодей.

— Значит, всё будет хорошо.

— Вряд ли, — пробормотал Асмодей. — Опять опозорюсь. Но всё равно спасибо. — И натянув шапочку на уши, он отправился в путь.

Асмодей осторожно держал мешочек — неизвестно, что могут сделать ангельские «грёзы» с такими, как он. Солнце уже заходило за горизонт. Словно огромная жёлтая лампа, висело оно на небосклоне за позолоченными маковками церквей. Летающей коровы не было видно.

«Куда мне податься? — грустил Асмодей. — Остались только несчастные и опечаленные. Но где их искать?»

Белка носилась вверх-вниз по стволу сосны. Особой печали в ней не было. Мухи, муравьи и ласточки, похоже, совсем не грустили.

Немного погодя Асмодей встретил корову. Она стояла на лужайке и как ни в чём не бывало щипала травку.

— Ты снова здесь? — удивился Асмодей. — Почему не летаешь?

— Разучилась, — ответила та. — Ну и ладно. Не больно-то и хотелось.

— Ты, наверное, опечалилась?

— С чего бы это? — сказала корова, продолжая жевать.

— И правда, — вздохнул Асмодей.

Попрощавшись с коровой, он двинулся дальше.

Весь вечер Асмодей бродил по деревне. Он прижимался пятачком к окнам, где горел свет, говорил с желтоглазой козой и парочкой толстых поросят. Но нигде он не встретил такого несчастного, который готов был отдать ему свою душу.

«Самый несчастный на всём белом свете — это я», — подумал Асмодей и пошагал в лес, чтобы дожидаться там полуночи. Скоро за ним придёт папа и уведёт его обратно в глубины Подземного царства. Сил на поиски больше не было.

На небе тысячами огней вспыхнул закат. А под елью сидел Асмодей, которому было очень жалко себя. Он не нашёл никого, кто отдал бы ему душу. Мама и папа останутся недовольны. Дядюшки и тётушки начнут охать и причитать: тьфу, ну и ну, да как же так. А братья и сёстры, кузены и кузины просто умрут от счастья. Они будут щипаться и кричать, что они, мол, так и знали.

Асмодею было грустно и одиноко. Кажется, больше таких растяп ни на земле, ни под землёй не встречалось.

— Ну почему ты такой неудачник? — простонал он.

— Вот уж не знаю, — проквакала жаба.

— Мы тоже! — пискнул комар, укусив Асмодея в затылок.

Он открыл мешочек, который дал ему Пекарь. «Грёзы» светились в темноте, словно в каждой из них таилась маленькая луна. Они пахли сахаром и ванилью и выглядели весьма соблазнительно.

Асмодей достал одну из них и положил на ладошку. Интересно, что будет, если съесть «грёзу» ангела? Он осторожно потрогал её языком. Затем не удержался и положил в рот всё печенье целиком. Неужели сейчас разверзнутся небеса и молния грянет прямо в его подземное сердце?