На своем курсе Ефремов считался одним из лучших студентов. Впрочем, случилось это не сразу, а постепенно. И большую роль при этом сыграл преподаватель Школы-студии Виталий Яковлевич Виленкин, который был личным секретарем В. Немировича-Данченко и написал о нем несколько книг. Виленкин, что называется, образовывал Ефремова, давая ему списки тех книг, которые следует прочитать. Он же потом будет помогать Ефремову советами при создании «Современника». Однако, самое интересное, спустя годы именно Виленкин превратится в самого яростного критика Ефремова и как режиссера, и как человека, даже назовет его «могильщиком МХАТа». Почему? Об этом речь у нас пойдет чуть позже, а пока вернемся в конец 40-х, к годам учебы Ефремова в Школе-студии МХАТа.

Естественно, что все ее студенты мечтали после окончания учебы попасть не куда-нибудь, а именно в Художественный театр. Ефремов не был исключением. Он еще на третьем курсе дал себе клятву кровью, что будет только мхатовцем. И в том же году действительно впервые вышел на сцену этого прославленного театра – в производственной пьесе «Зеленая улица» А. Сурова. Правда, роль у него там была бессловесная и играл он ее в паре с другим студентом – Алексеем Покровским. Поскольку этот человек впоследствии тоже станет знаменитым, скажем несколько слов и о нем.

Покровский был на три с половиной года старше Ефремова и тоже родился в Москве (на Верхней Масловке). Сначала он учился в Щепкинском училище, после чего перевелся в Школу-студию МХАТа. Дебютировав студентом в спектакле «Зеленая улица» (в эпизодической роли), Покровский затем играл в нем главную роль, за что был награжден первой премией на конкурсе молодых артистов. В итоге постепенно он стал ведущим актером МХАТа. А вот с кино его отношения не сложились – снимался он мало. Хотя узнаваемые роли у него есть. Например, милиционер в «Верных друзьях» (1954). Но еще большую славу Покровский приобрел как певец, исполняя романсы («Бубенцы», «Выхожу один я на дорогу», «Две гитары», «Гори, гори, моя звезда», «Очи черные» и др.), народные песни («Ах вы, сени», «Вдоль да по речке», «Тонкая рябина», «Степь да степь», «Солдатушки, браво-ребятушки», «Черный ворон» и др.), советские песни («Весна на Заречной улице», «А где мне взять такую песню», «А годы летят», «Главное, ребята», «На безымянной высоте», «Сережка ольховая», «Эх, дороги», «Бери шинель» и др.).

Став актером МХАТа в 1949 году, Покровский прослужил в нем почти тридцать лет – до 1977 года. А ушел он из него из-за непростых отношений с главрежем – Олегом Ефремовым, которого, в отличие от него, после окончания Школы-студии в МХАТ не взяли. Причем именно из-за Покровского. Дело в том, что прима МХАТа Алла Тарасова на распределении сказала: «Зачем нам два одинаковых актера, они так похожи…» Ефремов был возмущен до глубины души и, что называется, рвал и метал. Даже в пылу гнева заявил: «Я буду в этом театре главным режиссером! Я въеду сюда на белом коне!» Что, собственно, и произойдет, но чуть позже. Правда, Покровскому в итоге из МХАТа придется уйти. Но это уже другая история, а мы вернемся в 1949 год, когда Ефремов окончил Школу-студию (третий выпуск).

Итак, в МХАТ Ефремова не взяли. Более того, его… вообще никуда не взяли. Почему? Загадка. То ли не увидели в нем какого-то особого таланта, то ли еще что-то. Тогда все тот же В. Виленкин встретился с худруком Центрального детского театра Ольгой Пыжовой и буквально уговорил ее взять Ефремова в свою труппу. С трудом, но она все же согласилась. И потом осталась очень довольна этим своим решением.

Согласно другой версии, все решил звонок ректора Школы-студии директору ЦДТ Константину Шах-Азизову. Якобы ректор сказал: «У меня есть для тебя очень талантливый студент. Но жутко ершистый, шебутной. Личность!» На что последовал ответ: «Нам как раз такие нужны».

Шах-Азизов пришел в ЦДТ в 1942 году. А сам театр, первый детский театр в СССР, возник в 1921 году в помещении кинотеатра «Арс». Тогда он назывался Московским театром для детей, а ее организатором и первым руководителем стала юная Наталья Ильинична Сац. Она руководила им до 1937 года, пока ее не арестовали, обвинив в связи с маршалом М. Тухачевским. Только если последнего расстреляли, то Сац отделалась лагерным сроком. На тот момент театр был переименован в Центральный детский и размещался в здании на Театральной площади, рядом с Большим и Малым театрами (где он и находится поныне).

В ноябре 1949 года в ЦДТ состоялась премьера спектакля «Ее друзья» по пьесе молодого драматурга Виктора Розова. Кстати, еще до того, как стать драматургом, в 1929 году, Розов был актером-любителем в Театре юного зрителя, но только в Костроме. В годы войны он ушел на фронт, был тяжело ранен и после госпиталя возглавил фронтовую бригаду. Тогда же он написал и свою первую пьесу – «Вечно живые», с которой через тринадцать лет и начнется театр «Современник». Но до этого еще есть время, а пока Розов написал еще одну пьесу – «Ее друзья». Это был рассказ о слепнущей десятикласснице Людмиле, которой школьные товарищи и учителя помогают не упасть духом, получить аттестат зрелости и поступить в институт.

Свою пьесу Розов принес в ЦДТ и оставил ее там, особо не надеясь на постановку. Но пьеса понравилась, и начались репетиции. Причем Розову об этом сообщить не смогли, поскольку он не оставил своего адреса. А когда он спустя какое-то время вновь объявился в театре, он был в шоке – оказывается, пьесу не только приняли, но уже вовсю ее репетировали. Как напишет много позже критик А. Снаткина: «В ЦДТ как раз искали что-нибудь, что заинтересовало бы старшеклассников, где они бы узнали себя. На фоне эпохальных полотен, создававшихся в то время, пьеса Розова с простыми, обыденными ситуациями и тонко прорисованными человеческими чувствами стала настоящим драматургическим прорывом. Была еще у Розова манера подавать серьезное в смешной, легкой оболочке, потяжелевшей впоследствии под жизненным опытом… Но в его пьесах всегда оставалось, как говорил Анатолий Эфрос, образовавший с ним замечательный творческий тандем, – «это интимное, непосредственное, сердечное…»

С этого спектакля и началась эпоха «розовских мальчиков» – пылких и бескомпромиссных молодых идеалистов. Началась эта эпоха сначала в ЦДТ, а уже потом все это перекочевало в кино, где были экранизированы многие пьесы В. Розова.

В 1950 году в ЦДТ пришла в качестве нового художественного руководителя Мария Осиповна Кнебель – бывшая мхатовка. Она проработала в театре десять лет, в течение которых поставила на его сцене «Горе от ума» A. Грибоедова и «Мертвые души» Н. Гоголя, «Конька-Горбунка» (совместно с Анной Некрасовой) и «Страницу жизни» В. Розова… Именно при ней сюда пришел Олег Ефремов, а затем и Анатолий Эфрос. В те годы ЦДТ определял пульс театральной жизни советской столицы, сюда стремились зрители всех возрастов, труппа театра была очень сильной, громкие премьеры шли одна за другой. Театр жил в полную силу, заявив о своих нравственных принципах, эстетических задачах.

Самой заметной ролью Ефремова в тот период была роль Кости Полетаева в спектакле «Страницы жизни» B. Розова. Вот как об этом писала драматург Л. Петрушевская: «Нас водили всем классом в Детский театр. Среди жутких пацанов и идеальных девушек с косами, тургеневских Лолит, ходили слухи о Косте с гитарой из Детского театра. Действительно, занавес открылся, и он появился в глубине сцены, внимание! Мы забыли обо всем. У него было какое-то небывалое лицо. Тогда на экранах царил Кадочников – Дружников – Столяров, в крайнем случае Жаров – Черкасов, ну или рабочий Крючков – Алейников – Чирков, а Костя, наш Ефремов, был личный для каждого, школьный, московский, с Пушкинской улицы, с известнейшего проходного двора, кумир с гитарой. У Кости к тому же была странная манера говорить (так говорят сейчас Кваша, Табаков, так говорил Евстигнеев). Он произносил фразы ясно, но слегка с замедлением, с оттяжечкой в бас, его непередаваемое тайное веселье как будто что-то обещало – во всяком случае, от голоса Кости у девочек и мальчиков замирало сердце, хотелось вокруг него стоять кружком, слушаться его, бегать для него за папиросами и пивом или быстро вырасти и куда-нибудь с ним пойти. Куда угодно, вплоть до «воронка» и знаменитой «Черной кошки»…»