– Но она хоть по делу ругалась?

– По какому делу, майор?.. Эльвира Генриховна раньше и слов таких не знала. Она из семьи академика Франка! Интеллигент в шестом поколении! Умная, скромная, деликатная женщина. Или, возможно, девушка… Но теперь о главном! Вчера утром исчез Бублик вместе с его прибором… Я лично проверял квартиру, сейф, рабочее место – никаких следов. Исчез с концами… Со дня на день может такое начаться!

– Какое такое?

– Всякое!

Прекрасен наш мир, но нет в нем порядка… Кузькин заранее знал, что ему достанется проверка дачи Бублика. Если бы лето, ягоды и дамы в купальниках, то это доверили бы Паше Муромцеву. А когда слякоть и пустота – это ему! Как грязь месить, так Кузькин! Просто тихий ужас…

Свой голубой «Форд» Лев Львович оставил в кустах. Незачем светиться перед сторожем. Предстоит негласный обыск чужой дачи. Все это без ордера, без понятых, без экспертов – это не объяснить простому охраннику.

Коттеджи в поселке «Бархатная роща» были, но постоянно никто в них не жил. Большинство же дач – срубы деревенского типа. Избы с крыльцом, верандой и печкой… Все это строилось давно – в промежуток между Застоем и Перестройкой.

Кузькин шел вдоль ограды из толстых досок с колючкой наверху. Он фомкой простукивал доски и как настройщик прислушивался к звуку. Не могло так быть, чтоб все было крепко пригнано и прибито. В каждом заборе есть свои дырки!

Для таких мероприятий у Льва была специальная куртка, с множеством карманов. И в каждом было что-то нужное: где-то наручники, где-то отмычки, а где-то и простая веревочка – в хозяйстве все пригодится.

Одна из досок после удара фомкой зазвенела нотой «соль» в верхней октаве… Кузькин ударил по соседней – тут уже «ля», но так же звонко. Доски здесь свободно висят, как костяшки в ксилофоне. А это значит, что в нижней части вместо гвоздей одна фикция.

Лев заметил старую тропинку, ведущую от забора в рощу. Значит здесь была чья-то тайная калитка… Он подцепил доски фомкой, раздвинул их и свободно вошел на территорию «Бархатной рощи».

Генерал Сидоров нарисовал для Кузькина схему поселка и приметы дачи Бублика. От забора было не так далеко, но путь проходил по боковым улочкам, где лужи, грязь и вообще – мрачный сумрак.

Из русской грязи можно делать отличный клей – она липнет ко всему. И особенно к финским туфлям, подаренным женой… Кузькин передвигался, прижимаясь к заборчикам, под которыми местами сохранилась травка.

Калитка на участок Бориса Бублика была открыта. А возле ворот виднелись довольно свежие следы транспортного средства – возможно, что крупного джипа.

На большинстве кустов еще не облетели листья. Сделав десять шагов по дорожке, Кузькин скрылся в зарослях… Возле крыльца он замер, ощущая силу своей дедукции.

Одно из окон разбито, и совсем недавно. Вместо стекла прибит картон – часть коробки от холодильника. Пять дней назад был сильный дождь, а на бумаге нет ни потеков, ни клякс. И значит окно загородили четыре дня назад… Или три… Или сегодня.

Лев долго очищал обувь – не надо оставлять следы в чужом доме. Он уже хотел доставать отмычки, но машинально дернул за ручку – дверь и открылась…

Пришлось вытащить ствол и боком, постоянно озираясь во все стороны, пробраться на веранду. Там было пусто, мрачно и сыро. Неплохо бы проветрить… И Лев оставил дверь открытой.

Можно было осмотреть дом, но Кузькин любил работать последовательно – сначала обыск веранды, а потом всего остального.

В центре стоял массивный стол, на котором лежали три конфетки «Му-му».

Никакой другой еды не было! И холодильник был пуст. И подвесной шкафчик пуст. А именно в нем обычно хранят крупу, сахар, соль, спички… Над мойкой системы Мойдодыр обнаружился сервиз на три персоны – три чашки, три глубоких тарелки, три столовых ложки… В ящике кухонного стола нашелся штопор и пачка с лавровым листом… Рядом с креслом – смятый лист бумаги.

Кузькин развернул и попытался прочесть… Темно!

Он попятился к двери, пытаясь прочесть неразборчивый почерк… Непонятно, но любопытно! Стоит сохранить!

Лев сложил лист вчетверо и спрятал во внутренний карман… Он так и стоял спиной к открытой двери. А под шорох бумаги не услышал сзади шагов. Он только почувствовал, как что-то вроде ствола уткнулось ему в спину, а грубый голос произнес: «Руки вверх»!

Кузькин поднял руки… Нет, оно понятно, что русские не сдаются, но и умирать не хочется.

Тот, который сзади, подпихнул «стволом» и скомандовал: «Три шага вперед»… Лев честно шагнул в центр веранды и сразу же получил по голове. Крепкий удар чем-то плоским, железным, звенящим. Кузькин отключился, обмяк и осел на пол… Это уже потом он узнал, что не было никакого ствола – его элементарно взяли на пушку. Сзади был один хромой Валера с примитивной лопатой в руках…

Криминалист Вадим Хилькевич был технарь общего профиля. От экспертизы автомобильных тормозов до снятия отпечатков пальцев. От ядов и всякой такой химии до «жучков» и телекамер с ноготок…

Генерал Сидоров при приеме новых сотрудников обычно тянул резину, а тут за час изготовил и подписал приказ о зачислении капитана Хилькевича на фирму «Волна». И не куда-нибудь, а прямо в отдел полковника Пипия. Туда, откуда позавчера исчез гений местного масштаба – изобретатель Борис Бублик…

Фирма «Волна» размещалась не в Москве. И даже не в ближайшем Подмосковье… В свое время с учетом дикой секретности этот режимный объект определили на дальней окраине Ветлуги. Это такой старинный городок на Оке. Провинция, где есть остатки мощного кремля, вокруг которого сотни купеческих домов из времен чиновника Бальзаминова.

Вот в таких тихих городках и рождаются таланты вроде Левши или Бублика… Только тульский мастер сработал крутую фишку, хохму для иностранцев – нацепил подковы на вредное насекомое. А самородок Бублик сделал такое, что может весь мир повернуть вверх дыбом!

Они шли по длинному гулкому коридору, как три богатыря из утреннего дозора. Шли не плечом к плечу, а гуськом – впереди Сидоров с генеральской выправкой, за ним Зураб Шалвович Пипия с усами, а замыкал процессию Вадик Хилькевич со страхом и сомнениями.

И действительно – он не оперативный работник. Это Муромцев или Кузькин ничего не боятся. Вот они залезут в любую заваруху и там затеряются. Это еще те фрукты!.. И Ирочка Багрова – оперативник. Она тоже фрукт, но такой сладкий, такой вкусный…

Хилькевич уже давно собирался сделать Ирине официальное предложение. Последнее время Багрова делала ему явные намеки на этот счет. А недавно произошедший случай просто заставлял его, как честного человека…

Сидоров резко остановился у двери, на которой было написано название отдела – «Новый Афон»… В последующие дни никто не мог объяснить Вадиму, как возникло это странное имя. Сотрудники говорили общие фразы. О том, что это святая гора, что она в Абхазии и что Пипия, якобы, оттуда родом.