Позднее я вновь увидел Бреннона на ринге в одном из клубов на Западном побережье. Его противником был боксер из второй лиги по имени Малкахай. Тогда-то Бреннон и заинтересовал меня по-настоящему. Невероятно выносливому, умеющему держать удар, обладающему невиданно сильным ударом, ему не хватало только одного: он абсолютно не умел боксировать. Малкахай, сильный и упорный, обладал весьма посредственной техникой, но и он на голову превосходил Бреннона. В течение двух раундов он измолотил Майка всеми возможными ударами. Впрочем, даже лучшие из них не произвели на чернобрового парня никакого эффекта. За полминуты до конца второго раунда один из размашистых свингов Бреннона достиг-таки цели… и бой был окончен.

Я тотчас прикинул: у этого парнишки есть все задатки чемпиона, вот только дерется он, как кабацкий дебошир. Впрочем, техника — дело наживное. Сколько талантливых ребят перебивается с хлеба на воду только потому, что у них нет хорошего тренера и менеджера.

Я прошел в раздевалку Бреннона и представился: — Меня зовут Стив Амбер. Я видел тебя на ринге раза два…

— Слыхал про тебя, — ответил Бреннон. — Чего приперся?

Не обращая внимания на хамский тон, я поинтересовался:

— Кто твой менеджер?

— Никто.

— В смысле?

— Нет у меня менеджера.

— А что скажешь, если я предложу тебе тренироваться у меня?

— Ничего против тебя, как, впрочем, и любого другого, я не имею. Но — это был мой последний бой. Я завязываю. Надоело молотить сопляков в третьеразрядных заведениях.

— Положись на меня. Я смогу организовать тебе бои посерьезней и повыгодней.

— Не выйдет. Я уже дважды пробовал. Один раз — с Матросом Слэйдом, другой — с Джонни Вареллой. Оба боя я проиграл. Только не надо ничего говорить, утешать или проповедовать. Я все решил. Завязываю. А сейчас спать хочу.

— Что ж, прийти в себя после боя — дело святое, — понимающе кивнул я. — Вообще-то я никогда не приглашаю дважды, но… вот тебе моя визитка. Если передумаешь, дай знать.

Шли недели и месяцы, но Майк Бреннон оказался не тем парнем, которого легко забыть. Как все настоящие болельщики, а уж тем более менеджеры боксеров, я частенько предавался мечтам. Мечтам о воспитанном мной чемпионе, настоящем, непобедимом супербоксере. И всегда в этих грезах передо мной возникал образ Майка Бреннона — темная, мрачная фигура, пышущая некоей первобытной яростью. Однажды Бреннон все же явился ко мне — не во сне или мечтах, а наяву, живой-живехонький, из плоти и крови. Он остановился посреди моего кабинета, комкая в руках мятую шляпу. По его губам скользила виновато-беспокойная улыбка. В общем, это был далеко не тот хамоватый, уверенный в себе тип, с которым я встречался раньше.

— Мистер Амбер, — сразу взял он быка за рога, — если вы не передумали, то я хочу, чтоб вы стали моим менеджером.

— Ладно, — кивнул я.

— А не могли бы вы побыстрее устроить мне поединок? — нервно спросил он и пояснил: — Мне очень нужны деньги.

— Ты не торопись, всему свое время, — сказал я. — Могу выдать тебе аванс, если ты задолжал кому-то… — Бреннон махнул рукой:

— Нет, дело не в этом. Лучше будет, если вы организуете бой уже на этой неделе.

— А ты хоть в форме? Сколько времени на ринг не выходил?

— С тех пор, как мы с вами виделись, ни разу. Но я всегда в форме.

Я проводил Бреннона в раздевалку, а затем во двор, где на открытом ринге тренировался Спайк Гэнлон, весьма неглупый и очень техничный полутяжеловес и мой помощник. Я предложил им немного поработать — в легкой, но по возможности подвижной манере. Бреннон оказался весьма юрким, но более всего меня поразила его техника, его аккуратные, правильно поставленные удары, которые он противопоставлял высшему пилотажу Гэнлона. Разумеется, сравнивать их было нельзя: как-никак Гэнлон — заметная фигура в техничном боксе средних весовых категорий. Смутило меня только то, что Бреннон не применял своего молотоподобного удара. Но сомнения рассеялись, когда он, встав к большому мешку, чуть не разодрал его и не сорвал с канатов. Я решил, что Майк старается придержать свои лихие удары, чтобы ненароком не травмировать спарринг-партнера.

Последующие дни мы посвятили тяжелым, изматывающим тренировкам. Бреннон внимательно слушал, что говорили ему мы с Гэнлоном, но результаты оказались, мягко говоря, неудовлетворительными. Бреннон вовсе не был дураком, но, как выяснилось, он абсолютно не способен был применить на практике то, что легко усваивал в теории.

Впрочем, на первых порах я от него многого не ждал. Пригласив из другого клуба достаточно техничного тяжеловеса, я заставлял Бреннона подолгу тренироваться и с ним, и с Гэнлоном. Однако первый же учебный бой разочаровал меня донельзя. Сначала Майк пытался боксировать по науке, неловко осыпая противника бесполезными из-за недостаточной силы ударами. Когда же резкий тычок в нос разозлил его, о боксе было забыто. Началась драка, в которой Бреннон мгновенно вернулся к своему стилю — размашистым кабацким оплеухам недюжинной силы. Мощь и беспорядочная, но высокая скорость возвратились к Бреннону. Я поспешил остановить схватку и признался:

— Похоже, я был не прав. Нечего пытаться сделать из тебя мудреца-теоретика бокса. Ты — боец от природы, и похоже, всему, что умеешь, учился на практике. Видимо, мне следует лишь подкорректировать твои навыки и сделать из тебя бойца типа Демпси, Салливэна или Макговерна. Теперь понятно: ты можешь боксировать по всем правилам, тренируясь с приятелем, просто ради собственного удовольствия, но стоит дойти до дела, да еще вдруг зацепить, разозлить тебя, и ты забываешь все, кроме своего природного стиля. Это вовсе не значит, что ты скудоумен или неспособен учиться. Тот же Демпси неплохо боксировал в спарринге, но на ринге от нормального бокса не оставалось и следа. Он начинал молотить противника почти как ты. И все же, Майк, я не могу не признать, что, каким бы диким и необузданным ни был Демпси на ринге, он проявлял куда больше способности к обучению, чем ты. Пойми, я говорю это для твоего же блага.

Демпси, Кетчелл и Макговерн даже в начале карьеры инстинктивно умели работать ногами, кружить вокруг противника, уходить, подныривать под его удары и защищаться. Ты же идешь на соперника открытым, незащищенным, и блокировать твои оплеухи не смог бы разве что слепой. У тебя есть скорость, но ты не умеешь использовать ее. В общем, теперь, поняв свои просчеты, я сменю методику тренировок.

Поначалу все шло хорошо, и я поверил в то, что сумею сделать из Бреннона второго Демпси. Как он ни просил меня, я не позволил ему выйти на ринг в течение трех месяцев. Все это время он по несколько часов ежедневно проводил у тяжелой груши, молотя ее прямыми короткими ударами. Так я хотел выбить из него это бесцельное, невероятно долгое замахивание. Лучше, чем прямые удары, у него получались хуки — как и у Демпси. Еще я пытался обучить его азам работы ногами, финтам и умению идти вперед, прикрываясь баррикадой из локтей и перчаток. Обучение нам обоим давалось нелегко.