Или по крайней мере ей так казалось. А теперь он тоже вознамерился разбогатеть. Перебравшись в Европу.

— С чего ты взял? — спросила она.

— Мне известны сложность и размах их операций. Я знаю все виды трансакций, которые они проводят. Их требования в плане безопасности компьютерных систем не столь чрезмерны и отличаются от тех, с которыми я имею дело сейчас. Плюс к тому они — европейцы. А всем известно, что европейцы не любят слишком напрягаться на работе.

Декстер никогда не был богат, но зарабатывал вполне приличные деньги. Да и сама Кэтрин постоянно поднималась по служебной лестнице с соответствующим повышением зарплаты. Вместе они заработали за прошлый год четверть миллиона долларов. Но выплаты по закладной за дом, перманентный ремонт маленькому и старому дому в так называемом развивающемся окраинном квартале якобы обновляющегося района Коламбия-Хайтс, а также плата за частную школу — в центре округа Колумбия государственные школы были паршивые и даже опасные, — да еще расходы на две машины — все это приводило к вечной нехватке денег. Что у них было, так это золотые запонки. Но нет, не золотые; их запонки были латунные в лучшем случае, а то и алюминиевые. И еще кухня, которая просто-напросто разваливалась.

— Стало быть, мы разбогатеем, — сказала Кэтрин. — И получим возможность путешествовать по миру. И ты все время будешь со мной и с мальчиками? Или опять то и дело в разъездах?

За последние пару месяцев Декстер постоянно мотался в командировки, что совершенно ненормально; он почти не принимал участия в семейной жизни. Так что в данный момент все эти его деловые поездки были как открытая рана. Он только что вернулся из Испании, где пробыл несколько дней; эта командировка решилась буквально в последние минуты, так что ей потребовалось пересмотреть намеченные визиты и встречи, немногочисленные и нечастые, но их было трудно отменить. Она не слишком увлекалась общественной жизнью, да и обилием друзей не могла похвастаться. Но кое-какие приятели у нее все же имелись.

В какой-то период их совместной жизни серьезной проблемой стали командировки самой Кэтрин. Но вскоре после рождения Джейка она почти полностью отказалась от этих поездок и значительно сократила время, проводимое на службе. Но даже при этом новом расписании ей редко удавалось добраться до дома раньше семи вечера. По-настоящему заниматься с детьми она могла только по уик-эндам, совмещая общение с ними с закупками провизии, уборкой дома, аэробикой и всем прочим.

— Не слишком часто, — ответил Декстер рассеянно и не очень уверенно, и эта неуверенность от нее не ускользнула.

— Куда?

— Лондон. Цюрих. Может, Балканы. Вероятно, раз в месяц. Или два раза.

— Балканы?

— Сараево, наверное. И Белград.

Кэтрин было отлично известно, что в Сербию Декстер сам по себе ни за что бы не поехал.

— У этого банка там кое-какие интересы. — Он слегка пожал плечами. — В любом случае эти поездки вовсе не определяющая часть моей работы. Но вот проживание в Европе — да.

— Тебе нравится Люксембург? — спросила она.

— Я был там пару раз. И не слишком высокого мнения об этой стране.

— А какое у тебя вообще о нем мнение? Лично я даже не имею понятия, на каком континенте он располагается. — Начав врать, Кэтрин решила продолжать ту же тактику до конца. В том-то и заключается успех вранья: не надо пытаться его скрыть. А в отношениях с собственным мужем врала она поразительно легко.

— Ну, я знаю, что это очень богатая страна, — ответил Декстер. — У них там в некоторые годы бывает самый высокой ВВП на душу населения.

— Этого не может быть, — сказала она, хотя и знала, что может. — Это ж не какая-нибудь нефтедобывающая держава. Вот Эмираты, Катар или Кувейт… Но только не этот анклав, который я еще пять минут назад считала частью Германии.

Он лишь пожал плечами.

— О’кей. А что еще?

— Он… э-э-э… маленький.

— Насколько маленький?

— Полмиллиона жителей во всей стране. Размером она с Род-Айленд, вроде того. Впрочем, Род-Айленд больше. Правда, ненамного.

— А город? Там ведь есть город, не так ли?

— Да, столица. Она тоже называется Люксембург. Восемьдесят тысяч жителей.

— Восемьдесят тысяч? Да какой же это город! Это же — ну, я не знаю, университетский городок скорее.

— Но это прекрасный университетский городок. В самом центре Европы. Где некто будет платить мне кучу денег. И это не обычный университетский городок в американском духе. А такой, где тебе не придется искать работу.

Кэтрин замерла с ножом в руке — это оказался очередной внезапный и резкий поворот в планах, которые она уже начала строить десять минут назад, едва он успел задать свой первый вопрос: «Что ты думаешь по поводу того, чтобы переехать в Люксембург?» Поворот этот означал, что ей придется уйти с нынешней работы, и уйти навсегда. Осознав это, она ощутила глубочайшее облегчение от неожиданного разрешения проблемы, казавшейся неодолимой. Ей просто придется уйти. И это будет не ее решение — у нее никакого права выбора сейчас нет.

Она никогда не признавалась мужу — да и самой себе едва могла признаться, — что очень хочет бросить эту работу. А теперь ей и вовсе не придется говорить об этом.

— И что же я там буду делать? — спросила она. — В этом Люксембурге. В реальность которого по-прежнему не особенно верю.

Он улыбнулся.

— Согласись, — добавила она, — что все это выглядит не очень убедительно. Как выдумка.

— Ты будешь вести праздную жизнь.

— Нет, я же серьезно!..

— И я серьезно. Научишься играть в теннис. Станешь планировать и организовывать наши путешествия. Обустраивать наш новый дом. Учить языки. Торчать в Сети.

— А когда мне это надоест?

— Если тебе это надоест? Тогда найдешь себе работу.

— И какую же?

— Вашингтон — не единственное место в мире, где люди пишут аналитические справки.

Кэтрин перевела взгляд на искромсанную с одного бока луковицу и снова принялась терзать ее ножом, пытаясь сублимировать странные чувства, возникшие у нее в ходе этого разговора.

— Ну ладно. Touche.[2]

— В сущности, — продолжал Декстер, — Люксембург — одна из трех столиц Европейского союза. Вместе с Брюсселем и Страсбургом. — Он вдруг начал прославлять этот проклятый городишко. — Думаю, там имеется множество разных неправительственных организаций, которым пригодится знающая американка, если взять ее на работу с жирным окладом.

Сейчас он выступал в роли этакого менеджера по набору персонала. Одного из этих никогда не унывающих граждан, резидентов страны, с отутюженными складками на брюках цвета хаки и с полными карманами новеньких сверкающих монет.