Однако эта вездесущая тревога сама по себе казалась отдельной болезнью. Память, ясность ума и способность вспоминать слова изменились; собственный мозг казался мне чужим.

Иногда в телефонных разговорах я сочувствовала моей подруге Лайле, у которой была болезнь Крона[3], вызывавшая сходные когнитивные проблемы. Она рассказала мне, что однажды она отвезла своего старшего сына в детский сад и по ошибке оставила там и младшего (двухлетний мальчик отпустил ее руку и пошел поиграть в песочнице, пока она болтала с воспитательницей). Воспитательница потом догнала ее вместе с плачущим ребенком. «Я забыла своего сына!» – в отчаянии сказала Лайла. Семейный врач отправил ее к психиатру, который прописал ей препараты от повышенной тревожности и обсессивно-компульсивного расстройства и риталин от синдрома дефицита внимания (СДВ). «Я никогда не принимала золофт или риталин, пока не заболела», – с грустью сообщила мне она.

Я переживала за Лайлу; ее тревоги были отражением моих собственных. В следующий раз, когда я встретилась со своим терапевтом, сказала ей: «Кажется, часть моего мозга онемела и почти не работает, как мои руки и ноги». Это напоминало некоторых моих знакомых, с которыми случился микроинсульт. «Что мне с этим делать?» – спросила я в надежнее прояснить ситуацию.

Врач заверила меня, что о микроинсульте нет никакой речи. Она напомнила, что моя жизнь сильно изменилась и что случившееся можно объяснить травматическим опытом, который я пережила. Разумеется, моя психика могла пострадать. Между тем невролог подбадривал меня на пути к выздоровлению и обещал, что со временем все придет в норму.

Так и было, хотя некоторые мои когнитивные отклонения оказались устойчивыми, и я не могла избавиться от ощущения, что наравне с изменениями в теле некий физический сдвиг произошел и в моем мозге.

Я задалась вопросом, могли ли иммунологи, изучавшие влияние имунной системы на остальные внутренние органы, подозревать о существовании связи между иммунными нарушениями и психиатрическими расстройствами. Я решила копнуть глубже.

Между 2007 и 2010 годами, я сосредоточенно работала над книгами, читала лекции о моем восстановлении после болезни и оберегала свою молодую семью. Параллельно я продолжала поиск информации на волновавшую меня тему. Выяснилось, что некоторые исследователи в лабораториях по всему миру изучали эту самую связь. Я собрала все работы, прошедшие экспертную оценку, в которых пациенты с чрезмерно активной иммунной системой, вызывавшей воспалительные процессы в организме, сообщали о значительных когнитивных и эмоциональных проблемах.

Исследование 2008 года показало[4], что пациенты с рассеянным склерозом[5] (РС) также испытывают трудности с запоминанием и в несколько раз больше подвержены риску депрессии и биполярного расстройства, чем люди без РС.

В 2010 году анализ семнадцати разных исследований продемонстрировал, что наличие волчанки, которая часто проявляется в систематическом воспалении органов тела, связывают[6] со значительно большей вероятностью развития депрессии и даже психоза. Поразительно, но 56 % больных волчанкой[7] сообщали о когнитивных или психиатрических симптомах, включая плохую сосредоточенность, расстройства настроения, депрессию, неопределенную тревогу и проблемы с обучением. Волчанка также ассоциировалась с ранней деменцией.

В том же году, после изучения данных о здоровье трех миллионов людей в течение тридцати лет, исследователи установили[8], что люди, госпитализированные с бактериальными инфекциями, имели на 62 % больше шансов приобрести депрессию, биполярное расстройство и проблемы с памятью.

Несколько анализов клинических случаев, опубликованных в научной литературе, выявили связь между болезнями костного мозга, – того места, где «рождается» большинство наших иммунных клеток, – и шизофренией. В одном таком исследовании пациент, получивший трансплантат костного мозга[9] от своего брата, который страдал шизофренией, тоже стал проявлять шизофренические симптомы всего лишь через несколько недель после операции. В другом исследовании молодой человек с диагностированной шизофренией и[10] с острой миелоидной лейкемией получил трансплантат костного мозга от здорового донора и вылечился не только от рака, но и от шизофрении.