– Ме-месье О-Орлов! – вновь отчаянно заикаясь, проблеял мэтр Пигаль. – Я… я хотел бы пре-едложить вам ра-ра-работу по ох-охране… У нас в трактире! – последнюю фразу он словно выдохнул на остатке сил. Руки его отчаянно тряслись, лицо покраснело от неимоверного нервного напряжения, пот катился градом.

Потому что в тот же миг кровь с бешеной силой ударила мне в голову, в глазах потемнело. Так вот в чем дело! Этот низкий тип пытается нанять меня вышибалой в свое третьесортное заведение! Меня! Потомственного дворянина, да еще с ориосскими корнями! Да это неслыханно! Ну, погоди у меня, мерзавец! Я стремглав метнулся к кровати, где прислоненной к стене стояла моя наточенная и начищенная до зеркального блеска шпага. Во мгновение ока я обернулся и очутился перед опешившим трактирщиком с обнаженным клинком в руке.

– А-а-а! – только и смог сдавленно прохрипеть трактирщик, обнаружив, что ситуация за какие-то секунды кардинально изменилась.

– Ах ты, тварь, – прошипел я, с трудом удерживаясь от немедленной расправы над рухнувшим на колени хозяином трактира, – ты мне трактирным вышибалой предлагаешь поработать?!

Не знаю, как бы развивались события дальше. Скорее всего, ничем хорошим это бы не окончилось ни для незадачливого мэтра Пигаля, ни для обанкротившегося потомка давно обедневшего дворянского рода. На наше общее счастье, дверь неожиданно распахнулась и в мою комнату ворвался щупленький светловолосый паренек лет шестнадцати от роду. Это был Жерар – осиротевший племянник трактирщика. Пару месяцев назад тот привез мальчишку из провинции и взял в свою семью.

– Постойте, месье, остановитесь!

Надо отдать должное мальчишке – он совершенно бесстрашно оттер своего родственника назад, подставив тем самым под мой клинок свою тощую грудь.

– Месье Орлов, дядя не виноват! Это была моя идея, это я предложил попросить у вас защиты! Но это ведь долг настоящего рыцаря – защищать слабых! Если вы нам не поможете, то нас уже ничто не спасет!

– В вашем заведении уже есть двое вышибал – Жан и Поль, кажется, или Пьер и Серж, – произнес я, грозно сдвинув брови к переносице. Ярость все еще клокотала в моих жилах, но я-то себя хорошо знал – если не убил в самый первый момент, то уже не смогу. Вспыльчив, но отходчив.

– Жак и Пьер, сударь, – мальчишка если и испугался моего грозного вида, то не подал виду, – они отлично справляются со своими обязанностями. У нас не возникает проблем с ремесленниками, крестьянами и купцами, но вот с дворянами… Перед ними мы совершенно беззащитны, охранники не посмеют и пальцем тронуть кого-либо из благородного сословия. И мы, месье Орлов, вовсе не хотим вас обидеть, конечно, не предлагаем вам стать вышибалой, а всего лишь просим защитить нас от нечистоплотных дворян.

– Парень, что ты несешь? Как могут дворяне угрожать вашему заведению? Да им дела нет до какого-то там трактира!

– К сожалению, сударь, не все дворяне так благородны и честны, как вы. Уже несколько недель нас посещает маркиз де Аламеда. И каждое его посещение приближает крах трактира «Серебряный олень».

– Это каким же образом? – от удивления я наконец-то опустил шпагу, которую, надо признаться честно, уже и не собирался применять.

Мой жест доброй воли не остался незамеченным. Младший Пигаль облегченно вздохнул, постаравшись сделать это как можно тише. Я в очередной раз восхитился мальчишкой – далеко пойдет. Дядюшка его тоже заметно успокоился и, поднявшись с колен, утирал выступивший на лбу пот своим серым колпаком.

– Ох, месье, – пробормотал он, – много ли труда нужно, чтобы испортить репутацию трактирщику?

– Ну, вот что, господа Пигали! – Я отбросил шпагу на кровать и уселся за стол, демонстративно положив руки на грубую столешницу. – Давайте-ка прекратим разговаривать загадками. Выкладывайте все по порядку, пока я не потерял к вам интерес!

Дядя с племянником переглянулись, неспешно расселись на лавке по другую сторону стола. Потом снова переглянулись, и, наконец, решившись, инициативу взял на себя Жерар. По всему выходило, что язык у него подвешен гораздо лучше дядиного.

– Месье Орлов, в нашем квартале имеются два трактира – «Серебряный олень» и «Белая лилия».

Он вопросительно взглянул на меня, и я утвердительно кивнул головой. «Белая лилия» располагалась в глубине квартала, тогда как трактир мэтра Пигаля стоял на пересечении Второй Ремесленной улицы и Восточного тракта. Несколько раз я посещал «Лилию» чисто из гастрономического интереса. О том, что цены на комнаты там высокие, я и так был наслышан. Кормежка тамошняя мне тоже не понравилась, поэтому завсегдатаем я не стал, отдав предпочтение кухне «Оленя».

– Так вот, раньше дела в «Белой лилии» шли не в пример лучше, нежели сейчас. Но потом батюшка нынешнего короля Филиппа построил новый мост через Солу и из захудалой улочки сделал нынешний оживленный Восточный тракт. С тех пор дела «Серебряного оленя» пошли в гору, а «Лилия», наоборот, стала менее посещаемой. Тут бы ее владельцу мэтру Пуйолю призадуматься да привлечь посетителей хорошей стряпней и низкими ценами. Но он решил сделать упор на блестящую обертку. Потратился на роскошный ремонт и задрал цены до небес, полагая, что к нему будут валом валить аристократы и богатые купцы. Да только ничего не вышло. Аристократы предпочитают селиться не в ремесленных кварталах, а большинство богатых купцов скорее практичны, нежели тщеславны. Да и стряпня в «Лилии» всегда оставляла желать лучшего.

В общем, дела у «Белой лилии» идут плохо. Трактир всегда полупустой, и большая часть комнат остается незаселенной. Соответственно доходы низкие и помещения постепенно ветшают. Во всех своих бедах мэтр Пуйоль винит дядю Фернана, и, нужно признать, не зря. Благодаря дядюшкиным трудам все окрестные улицы предпочитают посещать «Серебряный олень», а количество постояльцев постоянно увеличивается. Дядюшка правильно ведет дела, но никогда не делает ничего предосудительного. А вот мэтр Пуйоль придумал очень грязный ход.

Достоверно неизвестно, каким именно образом, но он привлек на свою сторону маркиза Аламеду. Есть слушок, что Пуйоль выкупил карточные долги маркиза и предложил таким своеобразным образом их отработать. И теперь маркиз чуть не каждый день появляется в нашем трактире, заказывает обед или ужин и каждый раз устраивает громкий скандал. То суп пересоленный, то мясо пережарено, то вино прокисшее. Несколько раз слугам доставались зуботычины, а однажды он запустил в меня кувшином! Попасть не попал, но половину зала залил вином, другим посетителям досталось, а ему хоть бы что! Заявил, что я посмел подать уксус вместо красного рандерского!

– Ах, сударь! Мало того, что он чаще всего совсем не платит за то, что съел и выпил, так еще и народ отпугивает от нашего заведения! Зато нахваливает «Белую лилию»! Если поначалу посетители смотрели на его представления с недоумением, то теперь уже задумываются: а может, их тут и вправду отбросами кормят? Уже наметился отток клиентов, месье Орлов, этот маркиз пустит по ветру дело, которое на протяжении пяти поколений кирпичик за кирпичиком выстраивает семья Пигалей! Мы в отчаянии, сударь!