Согласно статистике Международной организации труда (МОТ)[11], финансовый кризис породил более 30 млн дополнительных безработных во всем мире, не считая тех, кто не попал в официальную статистику. Эта тенденция выражена тем более, что повышение производительности труда в современном контексте стагнирующего роста чаще всего имеет следствием рост безработицы, а не увеличение свободного времени, как должно быть в хорошо организованном обществе. Этот кризис, как представляется, носит постоянный характер, поскольку меры, принимаемые, чтобы его якобы преодолеть, лишь продлевают его. На самом деле он неслучаен и глубок и является логическим следствием мировой финансовой войны, неумолимо разоряющей большинство населения планеты. Финансовый Молох требует своих жертв. Конфликт асимметричен, поскольку ведется финансовой аристократией, крошечной долей населения, едва достигающей сотой процента.

Театр этой войны представляет множество фронтов на всех континентах. Европа – один из них, с Грецией как самой горячей точкой. Несколько кварталов Афин были разрушены этим конфликтом и редким по интенсивности финансовым кризисом. Эта война, которую ведут Европейская комиссия, Европейский центральный банк (ЕЦБ) и Международный валютный фонд (МВФ), характеризуется и регулярными (до самых греческих выборов 25 января 2015 года) столкновениями демонстрантов с полицией, и ростом безработицы и нестабильности.

Африка – еще один театр этой войны без границ. Многие находящиеся здесь страны несут в этой войне большие потери. Как одно из следствий поражения, африканские страны вынуждены нести бремя промышленного загрязнения развитого мира, служить ему свалкой. Как мы знаем, авангард прогресса, информатика, производит тысячи тонн отходов. Некоторые страны, например Гана, превратились в гигантскую помойную яму. Тысячи детей и подростков, вместо школы, разгребают горы гаджетов, разбирают компьютеры, чтобы извлечь из них детали из ценных металлов и продать их. Это занятие опасно. Повседневное выживание – перманентная война.

В сфере питания необузданная спекуляция создает искусственный дефицит, от которого страдают многие страны африканского континента. Согласно Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО)[12], в 2008 году более 900 млн человек страдали от недоедания, при том что урожай зерновых в том году с лихвой покрывал потребности всего населения планеты[13]. Каждые сутки около 25 тыс. человек, из которых 18 тыс. детей, умирают от последствий голода[14].

Но и Америка является театром этой широкомасштабной войны, от которой страдают массы людей. Уолл-стрит переманивает сотни инженеров, программистов, юристов, физиков, математиков. Субсидии и разнообразные льготы, получаемые крупными банками (см. гл. IV) и хедж-фондами, позволяют им обеспечить своим сотрудникам оплату, несопоставимую с той, на которую они могут рассчитывать в других местах.

Интеллектуальных и финансовых ресурсов, тратящихся таким способом, остро не хватает в необходимых для населения секторах. Поддержка, оказываемая таким элементам инфраструктуры страны, как железные дороги или аэропорты, должна быть, однако, приоритетным направлением, поскольку отвечает потребностям огромного большинства населения, не располагающего ни вертолетами, ни частными «бортами». То же касается систем здравоохранения и образования. Больницы, школы и публичные университеты остро нуждаются в инвестициях[15]. Ремонт мостов и прочей инфраструктуры, укрепление плотин[16] также относятся к прерогативам государства.

К сожалению, эти задачи уходят на второй план. Финансовый сектор пристально следит за тем, чтобы его интересы рассматривались приоритетно. С 1998 по 2008 год он вложил 1,7 млрд долл. в финансирование избирательных кампаний своих сторонников и 3,4 млрд долл. на деятельность по лоббированию[17]. Уолл-стрит стремится укрепить свои позиции в войне против остального «полиса». Непомерный рост этого сектора губителен для экономики и всего общества. За 25 лет, с 1980 по 2006 год, его доля выросла от 2,5 до 8 % ВВП. Такой рост только усугубил экономические и социальные перекосы и в 2008 году закончился кризисом, который затягивается, и хронические конвульсии которого сотрясают все общество как в США, так и во всем мире.

В Бразилии с начала 2015 года финансовая война приняла особые формы. Страна страдает от нехватки воды, которая является залогом и источником жизни. Засуха охватила юго-восток страны. Запасы воды достигли рекордно низкого уровня. Перед лицом чрезвычайной ситуации правительство штата Сан-Паулу решает использовать загрязненные и сточные воды для нужд индустрии. Два феномена могут объяснить такое положение. С одной стороны, очень низкое количество выпавших осадков; с другой – во время дождей вся вода уходит в сток. Весьма вероятно, что причина первого заключается в продолжающейся массивной вырубке амазонских лесов. Что касается второго, компания Sabesp, отвечающая за водоснабжение Сан-Паулу, уже долгие годы не делает серьезных инвестиций в создание инфраструктуры. Она предпочитает распределять щедрые дивиденды, нежели модернизировать сеть. С 2007 по 2014 год доходы этой компании, одной из самых рентабельных в стране, составили примерно 10 млрд реалов, то есть около 3,2 млрд евро. Из этой суммы треть перешла акционерам, как публичным, так и частным. Дивиденды такого размера редки в этом секторе. Остаток дохода не был инвестирован со всей полагающейся ответственностью. Интенсивность утечки воды по Сан-Паулу достигает 36 %, что соответствует 435 млрд литров воды в год! Для этой компании вложения в техническое обслуживание канализации снизили бы краткосрочные доходы, тогда как утечка воды представляет собой лишь маргинальные затраты[18]. Директорские бонусы рассчитываются исключительно на основе полученной прибыли, без всякого учета показателей эффективности.