– Дух лесной, а как мне объяснить, откуда я знаю, что тут трупы лежат?

«Правду скажи им».

– Мне никто не поверит.

«Поверит. Ты сможешь доказать, ведьма».

– Откуда такая уверенность?

«Я просто знаю».

По большей части в своей жизни я плыла по течению. Принимала все происходящее вокруг как должное. Доверяла Вселенной. И все мне удавалось с большой легкостью. Если я этого хотела. Поэтому и сейчас прикрыла глаза, принимая свой путь. Обычно я никому не рассказывала правду. И бабушка, и мама всегда говорили – молчи. Не вздумай рассказывать о магической стороне нашей семьи другим! Я и не рассказывала... Пока не встретила свою лучшую подругу. Она переехала из другого города в наш, и попала в мой класс. Когда я ее увидела, то даже не поняла, что это она – моя родственная душа, моя сестра из прошлой жизни. И сейчас, когда вспоминаю нашу первую встречу, качаю головой. Мне тогда было четырнадцать, и я уже осознавала, кем являюсь. Так почему же не увидела в Марусе ту, которая будет рядом всю жизнь? Только Маруся узнала из всего моего окружения, что я ведьма. А теперь лесной дух предлагает мне раскрыться незнакомым людям! То, что я на днях сказала правду о себе и директрисе, не считается. Это было в шутливой форме. А вот так, всерьёз? Что же подумают обо мне господа полицейские...

– Ладно. Завтра позвоню в полицию.

«Сейчас».

– Что значит "сейчас"? – возмутилась я. – Сейчас четвёртый час утра!

«Вот именно. Чем раньше они найдут наших мертвецов, тем лучше».

Я поджала губы. Этот лесной дух из меня веревки вьет! Я порыскала по карманам и вытащила телефон. Щурясь от яркого света, который ударил мне в лицо, я набрала номер. Не сказала бы, что полиция торопилась. Я сидела, подрагивая от жути, что исходила от неупокоев. Осознание, что возле меня закопаны тела, тоже не добавляло радости.

– Я вызвала! Скажи, чего хотят от меня высшие силы? – надоело мне ждать.

«Об этом тебе скажут менты».

– Что значит «скажут менты»?! Я уже жалею, что послушалась тебя.

Лесной дух подлетел ко мне. Задрожал, как осиновый лист. Я с подозрением его оглядела. Но он молчал и не предпринимал попыток напасть.

«Менты приехали, иди встречай».

– У меня топографический кретинизм. Я не вспомню, где лежат трупы.

«Что ты как маленькая, ведьма? Я покажу!»

Я поднялась с сырой земли и потопала к парадному входу в парк. Полиция стояла, к моему разочарованию, без лопат. Два высоких парня в форме оглядывали деревья и ждали. Наверное, меня.

– Здрасьте! – махнула я рукой.

Они мазнули по мне взглядом и вытаращились.

– Это ты нашла тела? – спросил один.

У меня настроение было не очень, поэтому я и выдала:

– Попрошу обращаться ко мне на «Вы», уважаемый! И я тела не находила, мне сказали, где они лежат.

Второй полицейский кашлянул, а затем неловко поинтересовался:

– А сколько те... кхм... Вам лет?

– Двадцать два. С какой целью интересуетесь?

– Просто вы выглядите младше.

– Благодарю. Ну так что, мы идём или как?

И мы пошли. Полицейские были сонные, да и я спать захотела, поэтому брели мы довольно медленно. И если от меня лесной дух отваживал ветки, и мне было комфортно, то дяди полицейские страдали. То им по лицу сосна двинет, то споткнутся. А лесной дух подхихикивал. Точнее, я ощущала вибрации, исходящие от него, и мне казалось, что это его смех.

Я увидела полянку, на которой стояли неупокои. Узрев полицейских, их лица озарились радостью.

– Вот! – топнула я ногой. – Тут и закопаны ваши свидетели.

Полицейские переглянулись.

– А откуда вы знаете, что мы ищем свидетелей?

– От верблюда. Тьфу, точнее от них самих, от жмуров ваших.

Парни недоуменно захлопали глазами.

– Вы, может, мне и не поверите, но я с некоторых пор прекрасно вижу духов, призраков... О том, где находятся тела, которые вы сегодня искали, мне сказал лесной дух. А о том, почему этих людей убили, мне сказали сами неупокои. Ну, призраки то бишь.

Судя по лицам полицейских, они мне не верили. Я недобро покосилась на лесного духа. А он что говорил! Поверят, поверят... Тьфу на него!

– И много тел тут закопано? – осторожно спросил один из парней.

– Два. Девушка и парень.

– И свидетелем чего они стали?

– Мэр насиловал свою дочь... – смущаясь, прошептала я. Не верится даже, что я такие ужасы говорю!

Даже во тьме было видно, как побледнели полицейские. Один достал телефон и куда-то позвонил.

– Алло! Мы на месте. Тут... одна девушка... Ну, та, которая тела нашла, утверждает, что видит призраков. Да не орите! Она утверждает, что видит их, и они ей сказали, что стали свидетелями как мэр насиловал свою дочь.

Я сложила руки на груди. Кожаная куртка совсем не грела, а мне еще тут долго торчать!

Полицейский договорил по телефону и убрал его в карман. Повернулся ко мне.

– Сейчас приедут те, кто будет откапывать тела. А пока мы ждем их, познакомимся?

– Давно пора! – фыркнула я. – Во всех фильмах, что я смотрела, полиция предъявляла документы! А вы даже имена и должность не назвали.

– Сейчас это исправим. Я – сержант Шмелев Андрей Кириллович.

– Я – младший сержант Михайленко Виталий Денисович.

Мне их имена ничего не дали. К тому же, я мгновенно позабыла и их звания, и то, как их зовут.

– Меня зовут Ада, – решила оповестить их. – Костенева Ада Андреевна.

– Где работаете?

– Нигде.

– Значит так, сейчас сюда приедет группа. Вам будут задавать кое-какие вопросы, если действительно найдут трупы. Будьте готовы.

Я покивала и села на пенек. Лесной дух все еще был рядом, как и неупокои. Мне было скучно. Все равно эти двое из полиции уже знают, кто я. Так что не посчитают меня сумасшедшей.

– Расскажите хоть о себе, – попросила я неупокоев.

И они начали рассказывать. Девушку звали Алена, парня Миша. Работали у мэра. Алена – горничной, Миша – садовником. Рассказали, как они начали догадываться, что мэр вытворяет что-то ненормальное. А затем и увидели. И как мэр убил их, тоже рассказали. Я внимательно слушала мертвяков и чувствовала, как тело начинает тяжелеть. Сначала не обратила на это внимания, а затем напряглась. Из дома я выходила в бодром состоянии, я сейчас было ощущение, будто я не ложилась спать сутки. Еще и голова гудеть начала...

Меня за плечо кто-то тронул. Я вздрогнула и подняла осовелые глаза на того, кто до меня дотронулся. Им оказался мужчина лет сорока.