Весьма вероятно, они успели услышать, что выиграли в грандиозной, таинственной учительской лотерее, задолго до того, как вошли в мой класс, где их встретил вырезанный из цветной бумаги клен. На ветках сидит двадцать одна синяя птица, по одной на каждого ученика, а сверху свисает знамя с надписью «Добро пожаловать в гнездо мисс Джози!». Я четырнадцать лет преподаю в начальной школе и заслужила репутацию веселой, энергичной и креативной. Меня не считают ни строгой училкой, ни тряпкой. Иногда меня называют «хорошенькой учительницей», и некоторые родители (не только папы, но и мамы) ценят это не меньше других моих достоинств, включая интеллект. Это меня всегда смущает и беспокоит. Ну, то есть, я знаю, что не квантовую физику преподаю, но я же даю детям важнейшие для выживания навыки. Учу их складывать и вычитать, определять время по часам, считать деньги и, между прочим, читать. Открывать тайну, скрытую сочетаниями гласных и согласных, соединенных вместе в слова, склеенных в предложения, покрывающих страницы книг… иногда даже без картинок. Кому-то это все может показаться Днем сурка… в том числе некоторым моим коллегам, которым надо бы сменить сферу деятельности. Но я искренне люблю то, чем занимаюсь, и каждый год с восторгом смотрю, как дети чему-то учатся.

Кроме предвкушения, я всегда испытываю грусть, потому что лето кончилось. И еще сомневаюсь в себе и нервничаю. Так всегда бывало в первые дни в школе, и пока я там училась, и теперь, когда работаю. Я представляю себе все, что ждет меня впереди, прикидываю, у скольких учеников окажется СДВГ, дислексия или другие обычные проблемы с учебой. Кто из них испугается и опустит руки, отстав от сверстников? У кого окажутся вечно недовольные родители, которые будут мне постоянно звонить и писать, предлагать внести в расписание какие-нибудь идиотские изменения или указывать на грамматические ошибки в моих письмах, маскируя все это под конструктивную критику? (Сколько бы раз я ни вычитывала все тексты, в середине года я обязательно пропущу букву или поставлю апостроф не там, а для учителя это совершенно недопустимо, не то что для врача или юриста).

Существует еще тревожный фактор в лице Эди Карлайл, дочери моего бывшего, Уилла Карлайла. Мы с Уиллом расстались сто лет назад (точнее, восемь), но у меня до сих пор не все чувства к нему отгорели. И я просто не могу поверить, что его старшая дочь попала в мой класс. Я очень постаралась это забыть, начиная свою речь, вариацию которой я произношу каждый год.

Здравствуйте, мальчики и девочки! Меня зовут мисс Джози. Я родилась в Атланте и закончила университет Джорджии. Давайте дружить! Я люблю животных и даже взяла из приюта пса по имени Ревис, у меня есть сестра и очаровательная четырехлетняя племянница по имени Харпер. Мой любимый цвет – ярко-розовый, как мой свитер. В свободное время я занимаюсь плаванием, читаю книги, пеку печенье, хожу на танцы и играю в настольные игры. Я умею хранить секреты, и я отличный друг. Надеюсь, мы с вами по-настоящему подружимся. Я очень хочу поскорее узнать вас. Мне очень повезло, что вы мои ученики!

В общем, неплохо. Жизнерадостно и многословно, хотя у меня в голове при этом вечно звучат комментарии. Примерно такие:

Когда я говорю «мисс Джози», мне кажется, что это неплохое имя для стриптизерши. Когда я училась в колледже, я даже думала подработать стриптизом одно лето, потому что за это платили в сто раз больше, чем официантке. И чем учительнице, чего уж там. У меня есть собака и сестра по имени Мередит. Она сводит меня с ума, и я бы с ней никогда не общалась, если бы не племянница Харпер. Когда-то у меня был старший брат, но он погиб в автокатастрофе много лет назад, и я не люблю об этом говорить, особенно с учениками. Любимый цвет – это какая-то ерунда, которая ничего не говорит о человеке (и цвет чего – машины? сумочки? стен в спальне?), но по какой-то необъяснимой причине вам всем это очень важно, поэтому я выбираю ярко-розовый. Примерно половине из вас это очень понравится, а как минимум треть впадет в экстаз из-за того, что это и ваш любимый цвет тоже. Плавание – никакое не хобби, просто я пытаюсь как-то избавиться от жира, наросшего вокруг талии (наверняка из-за печенья, которое я пеку). Это не принято замечать и тем более осуждать. Я правда люблю настольные игры, но еще больше люблю выпивать с друзьями и ходить с ними танцевать (я же говорила, что семь кило назад могла бы стать стриптизершей?). Я умею хранить секреты, особенно свои, и это отлично, потому что если бы ваши родители узнали мою подноготную, они бы подписали петицию о моем увольнении. Дружба для меня все, потому что мне тридцать семь и я не могу найти нормального мужчину и выйти за него замуж, и это ужасно. Потому что я не хочу быть одна и потому что я обожаю детей больше всего на свете. Я знаю, что мне осталось недолго, и скоро я уже не смогу родить сама. Пожалуйста, ведите себя прилично в этом году, потому что единственное, чего я не выношу, – это мерзкие детские проделки. К счастью, раньше следующего года вы вряд ли до этого додумаетесь, и именно поэтому я предпочитаю первоклашек. Я очень хочу поскорее узнать вас, особенно тебя, Эди Карлайл. Твой папа говорил, что бросил меня как раз перед тем, как женился на твоей маме и завел тебя? Я очень постараюсь не быть предвзятой, но, пожалуйста, прояви милосердие и воздержись от рассказов о счастливой семейной жизни.

Я улыбаюсь сияющим детям и спрашиваю:

– Ну что? Есть вопросы?

В воздух взлетают четыре руки, и пока я прикидываю, кто из них, скорее всего, задаст неприятный вопрос, вертлявый лохматый мальчик с румяными щеками выпаливает:

– А у вас есть муж?

Три секунды. Новый рекорд. «Поздравляю, Уэсли», – думаю я, глядя на бейджик с именем. Над этими бейджиками я трудилась все выходные. Надо добавить в программу еще одну тему. Объяснить, что отсутствие кольца на безымянном пальце левой руки означает «пожалуйста, не задавайте вопросов о браке». Может быть, я сумею втиснуть эту тему где-то между уроком про облака и объяснением метрической системы.

Я заставляю себя улыбнуться и проигнорировать комок в груди.

– Нет, Уэсли. Я не замужем. Может быть, попозже. И не забывайте поднимать руки, прежде чем задавать вопросы. Вот так, – я поднимаю руку, – договорились?

Уэсли с энтузиазмом кивает, пока я уверяю себя, что Эди, конечно, ничего не знает о моих отношениях с ее отцом. В конце концов, любая известная ей информация о романтическом прошлом отца может бросить тень на образ идеальной матери. А я уверена, что Андреа Карлайл обладает здравым смыслом, в придачу к безупречному вкусу. (Это я выяснила, разглядывая ее страницу на «Пинтерест». Выпечка без глютена! Выкройки костюмов для хеллоуина! Послеродовые тренировки вместе с ребенком! В каких тонах отделать спальню!) Слава богу, свои профили в «Инстаграме» и на «Фейсбуке» она закрыла.

Как будто услышав мои мысли, Эди поднимает руку как можно выше. Локоть под прямым углом, пальцы сжаты. Она задерживает дыхание и смотрит на меня огромными голубыми глазами. Примерно так смотрит Свимми, когда я стучу по аквариуму. Я смотрю мимо нее, хотя она сидит в центре в первом ряду, и отвечаю на вопрос из задней части класса – про мою любимую еду (пицца, к сожалению) и второй мой любимый цвет (какая скука, а!).