— Финн, нет! — вырвалось у Равенны.

Финн, прищурившись, посмотрел на сестру, словно ему показалось, будто он ослышался. Она гордо выпрямилась, чтобы не выглядеть слабой в глазах брата, так доблестно сражавшегося за нее и ни разу не усомнившегося в ее приказах.

— Запри ее. Никогда не знаешь, где может пригодиться королевская кровь.

Глаза Равенны и Белоснежки встретились. Мачеха и падчерица на миг замерли посреди хаоса и ужаса разрушения. Женщин вытаскивали наружу и убивали. Знатные особы безуспешно пытались вырваться из рук солдат. Маленький мальчик с опухшим от слез лицом истошно звал мать. Но Равенна видела только Белоснежку, а та — лишь ее. Равенна прижала руку к груди, пытаясь разобраться в чувствах к этой девочке, наследнице трона, который она, Равенна, только что захватила. Они были каким-то загадочным образом связаны. Связаны неведомой, могущественной силой.

Равенна, прижимая руку к груди, стояла во дворе и смотрела, как Финн тащит девочку в темницу.

Белоснежка шла, по-прежнему не спуская с мачехи глаз, а потом исчезла за тяжелой деревянной дверью.

Финн опять наблюдал за ней. Белоснежка, лежавшая в постели, даже из-под опущенных век видела его тень на стене темницы. Девушка молча откинула грубое одеяло, встала и застелила узкую койку. Потом пробежалась пальцами по спутавшимся на затылке локонам. Затем она встала на колени и стала разжигать огонь, как делала это изо дня в день, пока щепки не занялись. К тому моменту как вспыхнуло пламя, согревшее ее пальцы, Финн уже исчез.

Белоснежка молча смотрела на огонь. Иногда по утрам Финн следил за ней из-за решетки. Его маленькие глазки над длинным узким носом буквально впивались в девушку. Он никогда ничего не говорил и ничего не приносил. Ни разу не оставил ей ни тарелки еды, ни кувшина воды. Похоже, ему доставляло удовольствие видеть, как она уже столько времени — недавно ей стукнуло семнадцать лет — мучается в заточении в башне замка. Раскаивался ли он в содеянном? Переживал ли? Белоснежка сомневалась в этом. Он был братом своей сестры.

Одернув рваное платье, девушка прикрыла подолом голые ноги. Это была уже десятая зима. Она давно бросила считать дни и недели и стала обращать внимание только на смену времен года. Из окошка своей тюрьмы она видела верхушки деревьев. Девушка знала каждую ветку так же хорошо, как свои пять пальцев. Приходило тепло, на ветках проклевывались ярко-зеленые листочки, разворачивались и все лето радовали глаз. А потом менялись. Зеленый цвет уступал место золотому и красному, а затем листья съеживались и падали один за другим на мерзлую землю.

Сейчас, при первых признаках наступления весны, Белоснежка гадала, какие изменения принесет ей новый год и не захочет ли Равенна наконец освободить ее. Девушка так долго находилась в заточении, что уже практически свыклась с темной, сырой камерой. Стены здесь были влажными, холодными и пахли плесенью. Лучи солнца проникали внутрь лишь один раз в день не больше чем на час, только когда солнце поднималось высоко над деревьями. Белоснежка любила сидеть в пятне света, подставляя лицо ласковым солнечным поцелуям. Но больше всего ее убивало одиночество. Иногда девушке хотелось только одного — с кем-нибудь поговорить. Но ей оставалось лишь мысленно перебирать все те же воспоминания, добавляя новые подробности и меняя некоторые детали, чтобы собрать прошлое воедино.

Она думала об отце, о том, как нашла его окровавленное тело в ночь после свадьбы. Вспоминала тепло материнских рук, которые ласково касались ее лба перед сном. Однако чаще всего Белоснежка возвращалась к одному и тому же моменту из прошлой жизни. Даже сейчас, спустя десять лет, все виделось вполне отчетливо.

Это было вскоре после того, как заболела мама. Король и герцог Хэммонд наблюдали за детьми с балкона замка. Сын герцога Уильям был одного с ней возраста, и они часто играли вместе: гонялись друг за другом по двору, спасали упавших с дерева птенцов… Мальчик взобрался на яблоню. Его непослушные каштановые волосы вихрами торчали во все стороны. За спиной висел игрушечный лук.

Белоснежка полезла за ним, крепко обхватив ствол, чтобы не упасть. Когда дети поднялись достаточно высоко, Уильям сорвал с ветки яблоко — спелое, красное, без единой червоточинки — и протянул ей.

«На, бери», — сказал он.

Глаза у него были светло-карие, а когда он поворачивал лицо к солнцу, в них плясали зеленые искорки.

Она потянулась к яблоку, однако он отдернул руку и сам надкусил сочный плод. А потом искривил губы в привычной насмешливой ухмылке.

«Попалась!» — засмеялся он.

Белоснежка разозлилась и толкнула его. Уильям потерял равновесие и схватился за девочку, увлекая ее вниз за собой. Они оба упали и больно ударились о землю, а потом лежали, тяжело дыша, и вдруг один из них засмеялся. Они не могли остановиться: хохотали и хохотали, катаясь по земле. Белоснежка никогда не чувствовала себя счастливее.

И вот теперь, годы спустя, она сидела в холодной темнице и, закрыв глаза, старалась вспомнить лицо Уильяма. Белоснежка не знала, жив ли он или же попал за стенами замка в лапы воинов Равенны. В последний раз она видела его в ночь после свадьбы. Воспользовавшись суматохой, герцог Хэммонд закинул мальчика на спину своей лошади, а один из телохранителей герцога подхватил Белоснежку. Вчетвером они поскакали к воротам замка, надеясь ускользнуть от врагов. Уильям кричал, чтобы они ехали быстрее, потому что решетка начала опускаться. Беглецы были почти у цели, но тут стрела вонзилась в грудь телохранителя, и он упал с коня. Конь попятился, лишив Белоснежку шанса на спасение. Герцог с Уильямом сумели пригнуться и в последний момент проскочили под решеткой, а девочка осталась по эту сторону ворот.

Уильям громко звал ее. Она слышала, как он умолял отца вернуться, но двор уже кишел призрачными воинами. Телохранитель, скорчившись, лежал на земле. Белоснежку схватили и потащили обратно в замок, а Уильям и герцог умчались прочь.

Неожиданно снизу раздался звук шагов. Белоснежке, с ее чувствительным слухом, он показался раскатами грома.

— Выпустите меня! — кричала какая-то девушка, и ее голос гулко разносился по каменному коридору. — Спасите меня!

Белоснежка встала и подошла к двери. Она прижала лицо к ржавым прутьям решетки, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. В северной башне редко сидели другие заключенные. За десять лет она видела всего троих. Их держали здесь перед казнью, а потому пробыли они тут недолго. Пожилого мужчину, лет шестидесяти, поймали на воровстве припасов из повозки с продовольствием. Он провел в башне всего несколько часов, а затем его казнили. Старик был так жестоко избит, что не мог даже разговаривать. Двое других тоже не задержались в узилище.

По коридору, грохоча сапогами, топал солдат. Он тащил за собой юную девушку, чуть помладше Белоснежки. На ее округлом бледном лице сияли широко посаженные голубые глаза. Вьющиеся светлые волосы падали ей на спину. Девушка пыталась вырваться из рук солдата, но тщетно. Он бросил ее в камеру и запер. Белоснежка услышала, как щелкнул замок.