(чтоб Крысюку икалось все те дни, что он будет прятаться от городской стражи!) Мерино опоздал. Совсем чуть-чуть: он даже был уверен, что видел, как Карла, неся корзину с зеленью на сгибе руки, свернула от рынка на улицу, ведущую к ее дому. Догнать ее можно было довольно легко, но что при этом сказать? Это ведь не случайная встреча на рынке: «Доброе утро, Карла! Вы прекрасно выглядите сегодня! Новая шляпка? Очень вам идет! Давненько вы не заглядывали в мою остерию!» Это уже целенаправленное проявление интереса стареющего трактирщика к красивой женщине. А это, в свою очередь, значит…

Привычным волевым усилием Мерино остановил свои мысли, в которых сомнения, с одной стороны, и желание хоть какой-то определенности, с другой, сталкивались, как два отряда тяжелой рыцарской конницы. И переключился с воспоминаний о завитке непокорного рыжего локона за ухом синьоры Тотти на обдумывание нового кусочка информации, полученного от Крысюка. При определенной сноровке, которая есть результат частого повторения, сиречь — опыта, это ему удалось сделать почти без труда, даже несмотря на предательски возникший образ лукавого веселья в зеленых глазах вдовы, которая будто бы смеялась над его душевной борьбой.

А подумать было о чем.

Самый первый и самый важный вопрос: стоит ли ввязываться в эти игры? Точнее, ввязаться-то он уже ввязался, но пока еще можно было остановиться на том, что уже сделано, — на прикрытии старого и надежного осведомителя из сольфикхунского дна от городской стражи. И дальше не идти. Да какое, собственно, ему дело по ограбления корабела двора Ее высочества? До бумаг, которые явно и были целью грабителей! Это же политика, смердит ею за лигу — не стала бы городская стража перетряхивать весь город ради ерунды. А нужна ему, синьору Лику, добропорядочному горожанину, уважаемому человеку, такая радость? Эти тайны и интриги?! Да к демонам четвертой преисподней!

Конечно, называя себя добропорядочным горожанином, Мерино сильно лукавил. Праведник в нем так и не смог найти покоя после ухода в отставку со службы в Тайной страже13. Гончей14 был, гончей и остался. Купил трактир, но по-прежнему следит за внешней и внутренней политикой, собирает сведения от осведомителей криминального мира. И благодаря этому прекрасно понимает, что кража бумаг из дома корабела — совсем не рядовое событие. А если сложить все факты вместе…

Факт первый. Корабел Беппе Три Пальца — известный мастер. Известный в основном тем, что довольно смело подходит к такому патриархальному делу, как строительство кораблей. По его чертежам в прошлом году в Сольфик Хуне построили судно, способное к длительным морским путешествиям. Плавание в открытом море — шутка ли для страны, все морские пути которой, включая торговые, до недавнего времени проходили в видимости береговой линии!

Факт второй. После нескольких удачных проектов корабела, который в ту пору работал по заказам рыболовецких артелей и торговых домов, его заметил маркиз Йан Фрейланг, регент малолетней великой герцогини и фактический правитель страны. С тех пор мастер работает только по заказам из Инверино. И все, кому это надо, об этом знают.

Факт третий. Великое герцогство Фрейвелинг стоит на пороге большой войны. Северный сосед, королевство Скафил, страна мореходов и морских разбойников, угрожает морской торговле Фрейвелинга. По тавернам и остериям15 уже гуляют разговоры о том, что весной следующего года флот Ее высочества вместе с союзниками ударит по Скафилу. Солдаты удачи, чуя работенку, стекаются в города.

И тут кто-то обносит дом корабела Беппе Три Пальца. И крадет какие-то бумаги. Скорее всего, чертежи нового судна, и — Единый свидетель — судна военного!

Выводы, господин бывший дознаватель? Ох, да какие тут выводы! Все на поверхности лежит. И очень дурно пахнет государственными интересами.

— Не задалось утро-то! — пробурчал Праведник себе под нос, сворачивая с широкой улицы Святого Кипаги в узкий переулок Извозчиков — привычный путь к остерии на Ольховой. — И большая политика на горизонте показалось, и с Карлой не встретился…

Ну что мешало Крысюку, демоны его побери, отправить мальчишку с весточкой на час позже! Никуда бы эти государственные дела не делись!

Retrospectare16

24 августа 771 год

Праведник, дознаватель 2 ранга

имперской Тайной Стражи

Окрестности города Оутембри, Империя Рэй.

Щека прижата к прикладу арбалета, ладони потеют, а все тело затекло от долгой неподвижности. Пахнет сухим сеном и навозом. Сельская идиллия, чтоб ее!

Праведник ненавидел деревни, даром что сам вырос далеко не в городе. Но считал себя горожанином до мозга костей и не мыслил себя без городской толчеи и шума. А тут — десяток дворов, полсотни людей, большинство из которых сейчас потеет в полях с косами в руках, и проклятый сеновал, на крыше которого Мерино неподвижно лежит уже часа три! И одна надежда на то, что осведомитель из Оутембри не соврал и нападение на караван с золотом все же произойдет. Иначе все зря! Два месяца слежки, подкупов и угроз закончатся не славной победой над одним из боевых отрядов Гильдии воров и получением первого ранга, а пшиком, финансовыми растратами и неприятным разговором в допросном подвале.

«Ставка сделана! — оборвал себя дознаватель пока еще второго ранга. — Назад уже не повернуть, ничего уже не изменить! Так что лежим и молим Единого о чуде».

Гильдия воров — это было нечто, выходящее за рамки всего, что Праведник знал о преступниках. Жесткая организация, с практически армейской дисциплиной, она появилась всего три года назад и сегодня уже запугала половину криминального мира Империи. Дерзкие ограбления, убийства, шпионаж — это обычные дела для преступников, но Гильдия воров действовала в тех сферах, куда обычное отребье никогда не лезло: интриги аристократии, политические убийства, политические же секреты. Гильдия дошла до того, что открыто бросила вызов правящему дому. Когда император Патрик потребовал от Тайной стражи покончить с преступной организацией, воры распространили по рынкам городов листовки с типографским! текстом где содержался прямой вызов престолу. Мерино до сих пор помнил фразу из листовки:

«Если Император считает, что с Гильдией нужно покончить, то ему стоит знать, что и Гильдия может покончить с Императором…»

Неслыханная дерзость для преступников! Немыслимая! Но, как показало время, Гильдия вполне серьезно подошла к своим угрозам. Начались нападения на казначейства, покушения — причём успешные покушения! — на высшее дворянство. Когда в начале этого года боевой отряд воров напал на кортеж герцога Антуана де Брийе, перерезал всю охрану, а самого герцога повесил на дереве, как обычного простолюдина, Император взорвался.

Мерино был в числе доверенных лиц главы Тайной стражи барона Сантьяго да Гóра и присутствовал при разносе, который Император лично устроил его шефу.

— Я хочу их головы, Сантьяго! — рычал Патрик Первый. — Бери всех, кого посчитаешь нужным, любые средства, но добудь до конца года их головы! Иначе я возьму твою и твоих людей!

Никто не сомневался, что Император так и поступит. Он, в конце концов, был урожденным герцогом Фрейвелинга, а там каждый представитель во всей длиннющей колонне носителей имени славился крутым нравом и вспышками ярости.

И началась охота, которой Империя раньше не видела. Одна из облав которой должна была произойти здесь и сейчас.

То ли Единый услышал его молитвы, то ли осведомитель не соврал, но через десять минут Мерино увидел две крытые повозки оутембрийского казначейства, неторопливо катящиеся по пыльной дороге. Десяток охранников на лошадях окружали повозки с боков. На воинах не было цветов вольного города17, так что они походили на сопровождение какого-нибудь купца. Однако Гильдия воров знала о караване: значит, эта мера предосторожности, как и все прежние, себя не оправдала.

— Слава Тебе! — без звука, одними губами произнес Мерино, благодаря Единого за все, что привело его на эту дорогу. В этот же миг раздался пронзительный свист и на караван напали.

Четыре всадника вылетели из седел, пробитые арбалетными болтами. Их товарищи отреагировали с некоторой задержкой, которая стоила жизни еще двоим: их убили короткими копьями выскочившие словно из-под