— Ладно-ладно, успокойся, я не хотел тебя обидеть, ну просто это же очевидно, есть сила — надо пользоваться.

— Согласна, надо, но быть в деревне целительницей — это совсем не то, о чём я мечтаю. У меня другие планы, и даже не спрашивай какие, не скажу, — Мелана уставилась в окно, всем своим видом показывая, что тема закрыта.

— Давай номерами обменяемся, — неожиданно предложил Лёха, — может тебе после встречи захочется погулять или ещё что, я составлю тебе компанию. Приставать с расспросами больше не буду, обещаю, — он достал свой мобильник и, набрав номер, который продиктовала Мила, сделал прозвон. — Сохрани, я тут много кого знаю, смогу помочь если что.

— Спасибо, если что — позвоню.

Лёха нехотя попрощался и, поняв, что ловить здесь больше нечего, пошёл по своим делам. Мелана осталась, она достала смартфон и полезла в соцсети коротать время.

Встреча с Лерой

— Лера, привет, ты просила позвонить за полчаса, напомнить о встрече, — Мила нашла на Яндекс картах нужный адрес, прикинула сколько по времени туда добираться и теперь звонила знакомой художнице.

— Да, привет, а что, уже сегодня? — почему-то удивилась Лера, хотя только вчера они списывались в ВКонтакте и обо всём договаривались. — Приходи, только у меня индивидуальный будет на занятии, ну ладно, что-нибудь придумаем.

Мелана вышла на улицу, метель закончилась, ветер утих, щёки обжигал небольшой морозец. Мила шла по брусчатому тротуару и разглядывала витрины и вывески. Москва. Она понимала, что здесь всё по-другому, но не думала, что так разительно. Ей нравилось всё: высокие здания, огромные дороги, быстрое движение всего вокруг, шум, яркие краски, энергия. Девушка кончиками пальцев чувствовала невероятное количество силы в этом городе. Она бурлила, кипела, поднималась и опускалась, но ни на минуту не утихала.

Мила наслаждалась. Пропуская сквозь себя суету огромного мегаполиса, она заряжалась его энергией, напитывалась, становилась сильнее, резче, агрессивней. Да, агрессии тут было очень много, она чёрным покрывалом стелилась по дорогам и тротуарам, скапливалась густыми клубами в укромных подворотнях, выплескивалась из бесконечно открывающихся и закрывающихся дверей. И если обычному человеку видеть это было неподвластно, то Миле картинка представлялась во всей красе.

Было и хорошее, светлое, доброе, но меньше и редкими островками. Меланья не боялась, совсем, ни капли. Она знала, что прекрасно сможет за себя постоять. Ей не давала покоя мысль, что здесь, в столице, гораздо ярче проявляется её ведьминская сущность, хохочет, радуется внутри, пытается вырваться из рамок, в которые девушка её определила. А ведь она приехала сюда не за этим. Цель противоположная. Мелана хочет стать "светлой", помогать, направлять, лечить души.

В своем родном городе про девушку знали все. Если к ней прийти, то проблема обязательно решится: больные выздоравливали, потерянные возвращались, поссорившиеся мирились. Многим Мила помогла, много ответной благодарности получила, но это всё было не то. Сущность девушки требовала, чтобы та помогала тем, кто не знает о ней, и не придёт сам. Ей было важно научиться направлять заблудших, тех кто ещё не нашёл или же уже ступил не на свой путь, у кого всё хорошо снаружи, но мёртвая тоска внутри. Именно к ним она приехала. Именно их ей нужно было направить. Именно таких она сама будет искать.

За этими размышлениями Мелана подошла к нужному зданию. Там, на девятом этаже была студия Леры. Сейчас она поднимется наверх и начнется новый отсчёт её жизни. "Во благо!" — пожелала девушка сама себе и нажала кнопку девять на блестящем циферблате лифта.

Лера открыла дверь и застыла в немом изумлении.

— Привет, это я! — помахала ей Мила, не понимая реакцию. — Ты что призрак увидела?

— Обалдеть, это просто шедеврально, я срочно должна это нарисовать, — и юная блондинка, забыв про гостью, про незапертую дверь, про всё на свете убежала к мольберту. Она быстро сменила холст и вдохновенно начала смешивать краски. Взгляд сосредоточенный, на губах блаженная улыбка, мазки крупные и хаотичные.

Мила вошла в квартиру и прикрыла за собой дверь. Разувшись в прихожей, она пошла по подобию коридора с серыми, покрытыми штукатуркой стенами, к комнате, из дверей которой лился яркий свет. По сути никаких дверей не было, был просто проём, войдя в который Мила увидела всё туже серую штукатурку на стенах. Огромное нежилое помещение с кухней, о которой напоминал только гарнитур, никакой кухонной утвари не было. Да и сами поверхности гарнитура были покрыты слоем пыли, что ярко сообщало о их невостребованности.

Большие пустые окна с широкими подоконниками, никаких штор и жалюзи. В середине студии два мольберта: за одним вдохновенно работала Лера, возле второго сидел на стуле пухлый мальчишка лет десяти и со скучающим видом играл в телефоне. Вдоль стен стояли готовые картины в подрамниках. Мелана медленно рассматривала те, что были видны. По работам был сразу виден почерк художника, быстрые мазки, нечеткое, слегка размытое изображение, похожее на отражение в луже. Картин было много, очень много, любопытство пересилило, и Мила начала переставлять передние работы, чтобы рассмотреть те, что были под ними.

Часто, когда пытаешься сделать аккуратно, получается совершенно наоборот. Одна из переставленных картин поехала по пыльному паркету, углом подрамника задела ещё несколько и потянула их за собой. Раздался громкий грохот падающих на пол работ. Валерия будто вынырнула из глубины, взгляд с мольберта переместился на Милу и медленно сфокусировался.

— А, это ты, не парься, пусть лежат, они у меня часто падают, — бросила она, и снова собралась рисовать.

— Валерия Сергеевна, за мной папа скоро приедет, а у меня груша не получается, — улучив момент начал ныть парнишка.

Лера сморщилась, но быстро взяла себя в руки и переместилась к мольберту пацана. Несколькими мазками его кисти она подправила его изображение:

— Вячеслав, ты снова забываешь про объем, у тебя груша плоская, я же тебя учила уже, блики, тени, структура, почему каждый раз всё заново? — голос совершенно ровный, даже с едва заметными нотками ласки, но внутри Леры бушевало негодование, Мила издалека чувствовала этот пожар.

— Я забыл, — произнес в свое оправдание мальчик и, закусив губу, начал что-то быстро малевать. Лера стояла рядом и иногда поправляла его, обозначая важные нюансы.

Улучив момент, Мила прошла по студии и заглянула в мольберт художницы. На большом белом холсте была