Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала она услышала тихое дыхание, а следом ей разрешили избавиться от повязки:
– Вы можете снять ленту.
О, это был… невероятный голос. Тихий, с нотками хрипотцы, довольно низкий и посылающий по телу вибрацию. Сразу захотелось увидеть его обладателя, хотя, Олеся прекрасно понимала, что это последнее, что ей будет позволено сделать.
Она убрала повязку с глаз, но оказалась в точно такой же темноте, в которой пребывала весь путь в эту комнату.
– Сделайте два шага вправо. Там кресло. Присядьте, – снова раздался тот тембр, который она готова была слушать и слушать.
Олеся послушно исполнила то, что ей сказали и опустилась в мягкое удобное кресло. Сложила руки на коленях, будто покорная ученица, и вдруг, совершенно неожиданно даже для себя самой, выпалила:
– Я боюсь.
Она никогда не спешила признаваться в собственных страхах, и что сейчас понудило её это сделать, Олеся не знала.
– Боитесь? Чего именно?
– Я не знаю.
– Вас никто не будет удерживать здесь насильно. Если конечно, вы этого не захотите.
– Я не захочу.
Олеся чувствовала себя так, как, должно быть, ощущает себя муха, угодившая в медовую лужицу. Когда кругом – сладостная эйфория, а ты тонешь и тонешь, зная, что это погибель, но избавиться от неё не можешь, да и не хочешь.
– Какие вопросы у вас есть?
– Ну… я хотела бы узнать более подробно, что именно мне нужно будет делать.
– Проводить со мной время. Здесь.
– За разговорами?
– А вы хотите большего?
Олеся округлила глаза. Незнакомец словно читал каждую её мысль. Вернее, ощущения, которые она испытывала. Она не знала ни его имени, ни того, как он выглядит. Не знала ни о его прошлом, ни о настоящем… но уже была очарована всем тем, в чём оказалась.
– Не хочу. Просто не понимаю, как именно мы будем проводить с вами время.
– Например, станем обсуждать всё, что нам нравится. Вас это устроит?
– Вполне. Есть какие-то запретные темы?
– У меня – нет. А у вас?
– Пока не знаю. Я не думала об этом.
– Тогда подумайте.
Олеся чуть откинулась на спинку кресла, расслабляясь. Похоже, пока никто её здесь ни убивать, ни насиловать не собирался. И вообще давали понять, что она может чувствовать себя в безопасности и у неё имеется выбор.
– Если мне будет претить какая-то тема, я смогу сказать об этом?
– Конечно. Я не хочу принуждать вас ни к чему. Думаю, мы будем говорить только о том, что нам нравится. Например, мне нравится множество вещей… сказки.
– Вроде «Тысячи и одной ночи»?
– Вроде того.
Ей послышалось, или в голосе незнакомца засквозил смех?
– Или приключения пиратов. А что нравится вам?
Этот вопрос застал врасплох, потому что Олеся не знала, как ей на него ответить. Вернее, ей нравилось очень многое, а вот могло ли это заинтересовать мужчину, что был с ней рядом в тёмной комнате, она не знала.
– Мне нравится фантазировать.
– Вот как?
– Да.
Она замолчала, молчал и он, но это не давило, напротив, казалось совершенно закономерным.
– Я должна знать что-то ещё о том, что мне предстоит? – наконец задала она вопрос. И услышала неожиданное:
– Вы будете жить в этом доме. Приходить в эту комнату, когда я вас позову. Выезжать к родным или куда вам необходимо, сможете в любое удобное для нас обоих время, предварительно согласовав это со мной через моего помощника. И есть кое-что ещё.
– Я слушаю.
– Вы можете ходить по дому и пользоваться любым его помещением, кроме двух – вход в эту комнату вам разрешён только тогда, когда я вас сюда позову. И есть ещё одна запретная территория на первом этаже, куда заходить вам запрещено под страхом смерти.
Олеся нервно улыбнулась, чего незнакомец, разумеется, видеть не мог. Он так шутит? Похоже, что нет. И гробовое молчание было тому доказательством.
– Я не слишком любопытна, – проговорила она. – У меня есть ещё один вопрос – я могу подумать?
– Можете.
Послышался шорох, затем – тихие шаги. Кажется, он собирался уйти. Она не понравилась ему? Отстранила своими сомнениями? Что-то сделала не так?
– А как я могу к вам обращаться? – спросила она, поднимаясь из кресла следом за незнакомцем.
– Мы обсудим это при следующей встрече, когда она состоится.
– Если она состоится, – поправила Олеся.
– Как вам будет угодно.
Она услышала, как мужчина берётся за ручку на двери, но не успела сказать ни слова, как он добавил:
– Подождите несколько секунд, после чего вас выведут из комнаты. До встречи.
Олеся так и застыла, не зная, что ей сделать, чтобы незнакомец остался и ответил на целый сонм вопросов, которые у неё появились, и когда дверь за ним захлопнулась, не пролив ни капли света на окружающую обстановку, ответила едва слышно:
– До встречи…
***
– Ну как она тебе?
Вадим, его многолетний помощник и друг, бесцеремонно приземлился на край рабочего стола своего «хозяина», заставляя в очередной раз поразиться тому, как легко умел перевоплощаться из строгого и холодного делового человека в того, кого так близко знал он сам – приятеля, с которым в юности можно было весело надраться, обнаружив себя утром черте где, и с которым теперь, годы спустя, мог разделить не только бутылку, но и любую проблему. Даже то больное и запретное, что держал внутри и чего не позволял касаться никому иному.
– Она… иная, – наконец ответил он Вадиму после продолжительной паузы. – Не такая, какой я себе ее представлял.
– Ты тоже оценил ее стройные ножки под далеко немонашеской юбкой? – живо полюбопытствовал Вадим.
– Не говори ерунды, – фыркнул в ответ «хозяин». – Там было темно и к тому же…
– А я тебе говорил, что это плохая идея, – встрял друг. – Такое зрелище в итоге потерял.
В ответ он лишь нарочито вздохнул, давая понять, что теряет терпение. Впрочем, Вадика – того единственного человека, который смел его перебивать – этим было не пронять.
– Такое зрелище можно купить в любом стрип-баре, – наконец отрезал «Хозяин». – Я не об этом. Просто не ожидал, что она такая…
– Привлекательная? – живо подсказал Вадик.
– Может, ты дашь мне договорить? – саркастически поинтересовался он в ответ. – Ты как мартовский кот под валерьянкой.
– Между прочим, имею право. На дворе как раз март, – беззаботно хохотнул друг. – Так что ты там говорил? Она такая?…