Костя помолчал, словно сомневаясь, стоит ли изливать душу бывшей напарнице, потом посмотрел на нее в упор и спросил:

– А ты готова поверить в то, что будет выглядеть, как глупая сказка?

– Я столько слышала за свою жизнь глупых сказок, – ответила Марина, – что давно ничему не удивляюсь. И готова поверить во что угодно, если знаю человека, который эти сказки рассказывает.

– Ну хорошо, тогда слушай. Случилось это неделю назад…

Это была обычная ходка, каких Костя, а точнее сталкер по кличке Опер, сделал уже не один десяток. Разве что туристы были не совсем обычные, хоть и пытались казаться самыми заурядными любопытными богатеями. Семеро мужчин, крепких и подтянутых, точно спортсмены, вели себя развязно, громко смеялись по любому поводу и активно злоупотребляли спиртным. Только глаз у Опера был уже наметан. Мельчайшие особенности экипировки, движений, жестов в совокупности выдавали в «туристах» вполне профессиональных искателей приключений, а не обычных зевак.

Но клиенты платили хорошие деньги именно за то, чтобы проводник держал свои вопросы и догадки при себе. Ну и вел по маршруту, разумеется. Двух туристов из этой группы, похожих как две капли воды, в дорогу провожал третий, точно такой же. Если бы не разница в одежде, его легко можно было бы спутать с теми, кого он провожал. Опер впервые в жизни видел трех братьев, настолько неотличимых друг от друга.

Сперва все шло по плану. Туристы с удовольствием фотографировались на фоне аномалий, с аппетитом обедали сухими пайками и на удивление беспрекословно подчинялись каждой команде своего проводника. Вместо того чтобы радоваться столь гладкой ходке, Опер все больше ощущал какое-то неудобство, а потом и тревогу, причины которой не смог сам себе внятно объяснить.

Все очень быстро начало меняться в тот момент, когда туристы вдруг предъявили своему проводнику ультиматум. Они хотели свернуть с оговоренного маршрута к некоей точке на карте, куда Оперу соваться совершенно не хотелось. После короткого, но крайне эмоционального скандала, сталкер подчинился.

– Был бы на моем месте Топор, – сказал Костя, глядя Марине в глаза, – он бы, наверное, сумел развернуть ситуацию в свою пользу. А я не смог. За это и поплатился.

Несмотря на все опасения Опера, к месту, указанному на карте туристами, они вышли достаточно легко. Лишь незадолго до цели на них выскочила совершенно обезумевшая от страха дикая свинья. Костя еще только собирался подстрелить на всякий случай опасное животное, а туристы уже резво повытаскивали стволы и за несколько секунд буквально нашпиговали свинью свинцом. Причем выглядели при этом скорее азартно, чем испуганно, хотя животное весом центнера в три обладало весьма устрашающим набором клыков и рогов.

Разглядывая тушу, изорванную выстрелами в лохмотья, Опер окончательно утвердился в мысли, что команда его туристов сплошняком состоит либо из бывших военных, либо из ветеранов спецслужб. Хотя почему обязательно бывших?

Вскоре они вышли к заброшенному бункеру, подходы к которому выглядели так, словно здесь много лет не ступала нога человека. Бетонные плиты едва проглядывали из-под естественных наслоений земли, а вход больше напоминал яму, под углом уходящую в грунт. Тем не менее «туристы» сразу повеселели и начали говорить о том, что «пропажа на удивление легко нашлась».

– Потом мне велели тщательно осмотреть местность вокруг на предмет аномалий. Чтобы, значит, не было под землей сюрпризов, которые можно обнаружить сверху. После чего отвели в сторону и сказали ждать, пока они не закончат свои дела и не вернутся.

Костя замолчал, словно совсем забыв о своей собеседнице.

– А дальше? – спросила Марина, которой надоело ждать.

– А дальше ничего, – сказал Костя. – Прошло много времени, но они все не возвращались. А когда я через несколько часов пошел их искать, то не нашел никого. Мало того, бункера тоже не было.

– В смысле? Не поняла.

– Бункер и люди исчезли. Заблудиться там было негде. Вот и все. Я уже начал думать, что все это мне приснилось, пока не нашел вот это.

Костя положил на стол длинный нож с темной эбонитовой рукоятью, с кровостоком на блестящем лезвии и удобной изогнутой к рукояти гардой.

– Нож одного из туристов? – с пониманием спросила Марина.

– Да. Причем его воткнули в дерево, словно знак оставили.

– Это ты на что намекаешь? – спросила Марина, закуривая новую сигарету.

– Ни на что. Просто констатирую. Странные люди приходят в странное место, где исчезают при странных обстоятельствах. Причем, насколько мне известно, подобные истории совсем не редкость сейчас в Зоне. Но это еще не все. Было еще кое-что странное.

– И что же? – с интересом спросила Марина.

– Серебристый туман. Я видел его там. Как раз перед тем, как отправиться на поиски.

Марина несколько секунд смотрела на него, глубоко затягиваясь. Потом сказала:

– Бронепоезд с установкой профессора стоит на приколе, я узнавала. Сам Ломакин – в тюрьме. Версоцкий и этот его подопечный юноша-монстр – надежно закрыты в какой-то суперсекретной «психушке» под землей. Думаешь, кто-то из ученых построил еще одну установку?

– Нет, все гораздо хуже, – со вздохом ответил Костя. – Мужики в масках на твоем видео сказали правду. После той нашей поездки в Зону здесь много чего начало меняться. А это значит, что профессор Ломакин не просто включил свою установку и проверил какие-то теории. Он запустил процесс, который после отключения установки не прекратился. И есть подозрение, что процесс этот только набирает силу.

– Ладно, – сказала Марина. – Я все поняла. Но можешь хотя бы посоветовать, к кому обратиться, чтобы не обманули?

– Я сделаю кое-что получше. Сам со всеми договорюсь и соберу тебе команду.

– Спасибо, Костя, – с чувством сказала Марина. – Ты настоящий друг. С деньгами…

– Я помню, проблем не будет, – улыбнулся Костя. – В нашем «хотеле» остановилась? В каком номере?

– В триста двенадцатом.

– Я постараюсь все уладить до завтрашнего обеда. Сиди в номере и никуда не уходи. Я сам приду к тебе.

Он легко поднялся из-за стола и стремительно исчез за дверью.

– Все-таки ты очень сильно изменился… – задумчиво произнесла Марина, глядя ему вслед.

Марина нервно ходила по номеру гостиницы. Скромное трехэтажное здание больше походило на слегка отреставрированный барак, чем на воплощение иностранного слова «Hotel», гордо красующееся на аляповатой вывеске. За окном давно стемнело, и городок укрылся плотным одеялом сумрака, лишь кое-где безуспешно отгоняемого слабыми уличными фонарями.

Это было настолько непривычно, что Марина вдруг ощутила странное чувство, хорошо знакомое ей когда-то очень давно, но почти забытое за давностью лет.