призрачность тени и света,

Аромата лесного настой.

Этот лес – колыбель человека,

Да и сам он, конечно, живой.

На воле

Избыток чувств мне сердце разорвёт.

Вперёд!

На волю! На природу, где леса,

Лугов краса!

Я не могу смотреть на кустики цветов

Среди домов.

От воздуха меня тошнит, асфальт мне пятки жжёт.

И вот,

Освобождён от городских оков.

Оставив кров,

Я по траве босой и мокрый весь бегу,

Уж как могу.

И только сердца ритм в моём мозгу стучит,

Спешит, спешит.

Куда торопит? Я не знаю сам.

Вперёд! К лесам!

Под травою, ох! не видно, где земля.

Оступился, покатился. Ох! росисты зеленя.

И лежу. Земля сырая подо мной.

До чего же свод небесный голубой!

А душа от чувств и пения бурлит.

Хоть свежо, но тело всё огнём горит.

Дальше – гуще: травы, травы.

Стрекотание, пение птиц.

От цветов иду, как пьяный.

Воля! Воля без границ.

Вот дорога по откосу. Пыли всплеск.

Песня слышится, взлетает до небес.

Мне навстречу деревенские, загорелые, идут

Девушки, просты и женственны, и смеются, и поют.

И хоть все несут букеты, каждой я дарю цветок

И бреду, опять беспечный, к Солнцу, прямо на восток.

Свобода

Покинув тесные объятия квартиры,

Мы вышли в неоглядные поля.

Над нами высь бескрайняя в полмира,

Под нами сокровенная земля.

Нас приняла в объятия природа,

И мы поверили в дыхание её.

Но эта безграничная свобода

Вонзает в наше темя остриё.

Мы сами стали частью мироздания,

Где всё живёт, от травки до звезды.

И вяжет нас вот это понимание,

И управляет нами без узды.

Мы космонавты

Мы – космонавты. Летим на Земле,

На маленькой точке в просторах вселенной,

В тапочках, в кресле, в уюте, в тепле

И с мыслью большой о судьбе нашей бренной.

Где же она, сверхтончайшая связь,

Что нас единит с бесконечным простором?

За окнами ветер, дождик и грязь,

И пёс одинокий сидит под забором.

От звездных просторов стынет душа.

И сердцу, как пёсику, так одиноко.

И всё-таки, братцы, жизнь хороша!

Какая уж есть и без связи глубокой.

Кончился дождь, и пробились лучи.

Дохнуло теплом и лугов ароматом.

Жизнь торжествует, ликует, звучит.

Любовью охвачен космический атом.

Полёт

В осенний день, в рассветный час

Летим мы над землею.

Всё, что охватывает глаз,

Охвачено зарею.

Туманы тают без следа.

Проявлен лик Земли.

Он чист и ярок, как вода,

Блеснувшая вдали.

Ещё листву не обмело

Ветрами и дождями.

И на душе ещё светло,

И Солнце пока с нами.

Оно тепло и радость льёт,

Ласкает нас лучами.

И сердце сладостно замрёт

Над тихими полями.

Весёлый полёт

Ветерок над поляной играет,

И душа пушинкой летает

Над не кошенной мягкой травой,

Над искрящейся тихой рекой.

То поймает солнечный луч,

То коснётся лохматеньких туч,

То взлетит на лихого конька

И закружится в вальсе слегка.

Хорошо так парить над землёй,

Видеть пташек, резвящихся, рой,

Ароматами леса дышать,

Над цветущей поляной летать.

Мне хотелось бы петь так и петь,

Но боюсь я домой не успеть.

Скажут мама и папа: «Где дочь?

Надвигается туча и ночь».

Прилечу я пушинкой домой,

Сяду где-нибудь рядом с тобой,

Пропою про весёлый полёт

Всем, кто в доме так любит и ждёт.

Куда душа во сне стремится

Всему живому нужен сон,

Одной действительности мало.

И я, от мира отрешён,

Склоняю голову устало.

В мир ирреальный ухожу,

Неуправляемый, случайный,

И там сомнамбулой брожу,

Туда смещая мир реальный.

Но как причудливо порой

Во сне сцепляются картины.

Не разгадаешь. Смысл иной

Вплетён в видений паутины.

Что зашифровано? Куда

Моя душа во сне стремится?

И мысль приходит иногда:

– А что там видят зверь иль птица?

И вдруг, окажется потом,

Что мозг сродни биомашине.

И крутятся не байты в нём,

А голографии картины.

И надо за ночь уложить

Объём видений в кладовые.

А утром снова можно жить,

Вбирая новости иные.

Странный сон

Приснился Тане странный сон:

Как будто папа удивлён,

Что Таня встала в семь часов,

Всё убрала без лишних слов,

Размяла уши, руки, ноги

(Как нам рекомендуют йоги),

Живою облилась водой.

Мёд и шиповника настой

Её наполнили теплом.

Ученьем занялась потом.

Затем, в минуты размышления,

Достигла сосредоточения,

Почувствовала мир большой

И, сохраняя тот настрой,

В делах бабуле помогла,

Поела и гулять пошла

(На полчаса перед учёбой,

Рассеяться немного чтобы).

А в школе был обычный день…

От дома удлинилась тень.

Вернулась Таня и с сестрой

Весёлой занялась игрой:

Здесь были куклы и качели,

И в прятушки сыграть успели.

За ужином семьей всей были.

Потом посуду с Ирой мыли.

Затем немного рисовали

И, после сказки тёти Вали,

К урокам на часок присела,

И к десяти – в постель поспела.

Как день был складно проведён!

Недаром папа удивлён.

Татуля на бок повернулась

И тут нечаянно проснулась.

Всё это был лишь странный сон.

О, если б стал реальным он!

Об отношении к вещам

Об отношении к вещам наш небольшой рассказ.

Когда-то вещь была нова и радовала глаз.

Потом состарилась она, но пользу приносила.

– Как относиться к ней тогда? – внученька спросила.

– Возьмём, к примеру, этот таз.

По возрасту, он старше нас,

Но служит и сейчас, и много лет служил.

Хороший мастер, видно, труд в него вложил.

В нём бабушку твою в младенчестве купали.

Для мамы, для твоей, пелёнки в нём стирали,

Когда она ещё малюткою была.

Потом обстирывали всех. Такие вот дела.

В нём и сейчас бельё для стирки собираем,

Цветы, когда в отъезде, оставляем.

И перед нами он ничем не провинился,

Исправно служит, и пока не развалился.

В нём есть и красота, её лишь надо видеть.

Вещь старую не надо ненавидеть.

А тётушка твоя твердит нам всякий раз:

– Я не могу уже смотреть на этот старый таз.

Когда ж избавимся? Храните всякий хлам.

Купите новый. Я вам денег дам.

– Быть может, и она взгляд новый обретёт,

Когда на свете с наше поживёт.

Таз стар, и только этим он и виноват.

И я для вас, наверно, староват.

Пленник

Боязнь реальности – болезнь.

Мы ей подвержены отныне.

И я в