Но вместо ответа слышу хохот. Противный грудной ржач, по-другому не назовешь.

— Ты серьезно подумал что я тебе дам? Тоже мне, управляющий. Своим хреном даже управлять не можешь. Скажи, ведь встал. Да?

Подтянула ноги на диван и наблюдает.

— Праведник или девственник? — подскакивает с дивана следом, словно у меня над головой нимб загорелся.

Вот же тупая сука.

Отошел к окну, чтобы выглянуть на парковку.

Сколько время? И когда ее уже заберут. Иначе я ее выпорю за такое поведение

Смех за спиной прекратился. Появился пугающий булькающий звук.

— А, — вскрикнула девушка и я машинально двинулся в ее сторону, понадеявшись что она подавилась своим языком.

Но тут же отскочил.

Фонтан непереваренной еды плюхнулся на пол.

— Да чтоб тебя, а! — а сам подумал, хорошо что я не повелся на ее откровенное поведение.

Уборщица навела порядок, и громыхая ведром покинула кабинет.

— Вот она твоя мера.

Протягиваю стакан с растворенной таблеткой аспирина.

Снова бычий взгляд. Ни спасибо. Ни извините.

Еще и на брюки попало.

Дверь резко открывается.

Влетает Горбань.

— Кристина. Деточка. — Заметил что девушка не в себе и в частности не в своей одежде.

Пришлось барышне одолжить рубашку, потому что свои шмотки она тоже загадила.

— Папочка, — язвительно приветствует родителя. — Сам приехал. Вот так неожиданность.

— Где твоя одежда?

— У него спроси, — ловко перебросила эстафету хитрожопая мадам.

Мне в присутствии такой шишки немного неуютно. Хотя, может дело в охране по обеим сторонам коридора.

Приходится оторвать зад от края стола, на котором я сидел.

— Кристина перебрала. И ее стошнило. Одежду в прачечную отправили…

— Он пытался меня поцеловать, — мимоходом информирует та, тыкая пальцами по телефону. — Ты представляешь какой стресс для моей психики.

Вот же. Дрянь.

В груди загорается комок ненависти. Конкретно к этой особи. Даже кости в кистях рук от возмущения потрескались.

— Простите. С ней такое, к сожалению, часто бывает.

На последнем слове папик поворачивается и награждает дочу раздосадованным взглядом.

— Сколько можно, Кристин?

— Отвали, — грубо обрывает отца. Подхватив сумку, несется к выходу.

— Стоять! — голосом останавливаю стервозу. — Рубашку верни.

И мне плевать, что ее папаша смотрит на меня как на сумасшедшего.

Но это моя рубашка. Практически новая. И в меру дорогая. Пришлось раскошелиться для солидности на одном мероприятии.

А эта наверняка ее выкинет.

Ну уж нет.

— Мне голой идти прикажешь? — огрызается та, стиснув зубы.

Двигаюсь в ее сторону.

Слишком близко для всяких приличий. Даже отец ее прокашлялся, думая что я забылся.

Протягиваю руку и снимаю с вешалки пальто Насти. Моей девушки.

Закрываю Кристину от посторонних глаз.

— В пальто теплее.

Та с ненавистью принимается расстегивать и снимать с себя мою рубашку.

После, послушно вдевает рукава и швыряет в меня скомканной тканью.

Разворачивается и цокая каблуками смешных сапожек, больше похожих на носки поверх туфель, выметается из кабинета.

Я был готов к грубому замечанию ее отца.

Но тот ухмыльнулся и молча вышел следом.

Охрана прикрывала невысокого мужичка, когда тот садился в свой автомобиль.

И даже через затонированные стекла, я ощущал пламенящий взгляд наследницы алкогольной империи.

А она, оказывается, решила отомстить.

Нестандартно.

2

Возвращаюсь домой уже под утро.

Не сдержался и закурил прямо в тачке. Хотя бросил как только с Настей встречаться стали.

Затягиваюсь и опускаю стекло.

Утренний свежий воздух бодрит.

К счастью, дороги пусты.

Можно было бы и на красный проехать. Все равно по сторонам никого.

Рядом паркуется порш. Музыка грохочет так что стекла дребезжат.

Стекло опускается и на меня смотрит симпатичная цыпочка, а за рулем ничуть не уступающая по внешности блондинка с каре. Подмигивает и газует.

Извините, у меня на сегодня с блондинками перебор.

Выкидываю окурок и поворачиваю направо по привычному маршруту.

Настя наверняка еще спит.

Но странно, в окне на кухне горит свет.

Легкая паника пытается захватить меня в объятия, но я не позволяю.

Если бы что-то случилось, мне бы позвонили.

Когда створки лифта открылись на нашем этаже, широким шагом достигаю двери.

И замираю.

Дверь приоткрыта. Кто-то разговаривает.

Подхожу ближе тихо.

И я уверен, что это не воры. Может соседка, если бы не рань такая.

— Я не могу его сейчас так бросить. У него недавно отец умер. Ему нужна моя поддержка, — слышен взволнованный голос Насти.

Время на секунду замирает. Сердце пытается сжаться и качнуть кровь. Но все застыло.

— А мне нужна ты. Сколько можно, Настейша.

Мужской голос. Молодой. И знакомый.

Словно трещины разбегаются внутри по китайскому сервизу. У меня особых чувств к ней не было, но видеть такое все равно не приятно.

Слышна возня и тяжелое дыхание.

Захожу внутрь.

Уже знаю, что я увижу прямиком из коридора на кухне, поэтому открываю дверь и даже не поднимаю глаз на эту парочку.

— Во бл*,— первым обращает внимание Стас, бывший Насти.

Девушка испуганно соскакивает со стола.

Стас победно лыбится. Тянет Настю к себе за талию.

— Макар, я…

— Всякое бывает. Зря только сюда спешил. Сказала бы. Я понятливый.

Еще бы. У Стаса папочка ресторатор, у мамы бутик в центре города.

Дорого-богато.

А у меня последнее время дела как жопой рыбу в проруби ловить.

Еще и отец умер. Машку, сеструху опекать нужно. Она волю почуяла. Отец ее в ежовых рукавицах держал. После школы на автобус и домой, хозяйством заниматься. Гулять ей некогда. Да и не разгуляешься в деревне.