– Молодец, не подвел старика, – похвалил меня Семеныч.

Мое повышение нужно было отметить, поэтому он договорился с фельдфебелем и парой унтеров, пригласив их на посиделки. Меня, как виновника, прихватили. Теперь, сидя в трактире, старики степенно разговаривали, не забывая выпивать и учить меня жизни.

– Ты, парень, теперь смотри, стрелком стал, но нос не задирай, – поучал фельдфебель. – Знаю, что в деле ты уже был, дядьку своего спас.

– Да что вы, Иван Силантич, какое дело, так, перестрелка, – мигом ответил я, уж больно в глазах у него что-то было при слове «дело». – Ежели такое делом называть.

И пожал плечами: мол, не знаю тогда, как дело именовать. Судя по всему, мой ответ старикам понравился.

– Молодец, Василий Семенович, хорошо племяша воспитал. Не мучаешься с ним, все на лету хватает.

– Стараемся, не посрамил покуда, но гонять его еще и гонять.

– И погоняем, парень здоровый, выдюжит.

В общем, старики мудро решили, что такого молодца нужно еще немного напрячь. Роптать я и не думал, как известно, навыки лишними не бывают. Поэтому, когда меня заставляли маршировать на плацу с ранцем, полным кирпичей, я не ныл. Зато когда начальство, грозившее нам проверкой, наконец нагрянуло, то попало в подготовленную «ловушку». Иезуитский план фельдфебеля сработал на все сто. Ветеран с Георгиями, молодец стрелок, достойный преемник славных традиций, прям плакат. В общем, мы сразу выбили проверяющих из колеи. Покрутившись немного, они убыли, оставив положительный отчет. Неожиданно нас с Семенычем припахали охранять сбербанк.

* * *

Теперь – а что это жандармы в лесу делают? Охотимся. Вообще, это не наше дело, пусть стража комаров кормит, но родню нашего командира капитана Мезенцева Федора Михайловича ограбили. Вот и гоняемся за бандой, хотя пять человек – так себе шайка. Командир – человек умный и, понимая, что искать этих варнаков будут лет триста, решил совместить приятное с полезным: вызвал к себе поручика Михайлова и попросил помочь. Отобранные деньги – ерунда, а вот фамильное кольцо было жаль. Понять капитана было легко, тайны в кольце никакой не было. За исключением того, что предок Мезенцева заказал его будущей супруге, будучи уже в чине поручика, а начинал он рекрутом, прошел Очаков, Рымник и Измаил, уцелел и стал родоначальником целой династии.

После этой беседы поручик, построив нас, приказал данную группу зачистить. В успехе он, естественно, уверен и посему предложил выбрать снаряжение, которое мы хотели проверить в бою. Обещая хорошо зарекомендовавшие образцы в будущем ввести в штат обязательного снаряжения.

Два дня мы рыскали по лесу, но все-таки нашли следы бандитов. Посовещавшись, Семеныч и Михайлов выбрали эту тропинку, предварительно объяснив каждому его действия.

Вот они, голубчики, идут, мой – третий с начала. Подпускаем в упор. Молодец Семеныч, вот что значит опыт, все рассчитал. Так, работаем. Валим их – и домой. Выстрел. Четвертый, по описанию похожий на главаря, получив пулю в ногу, неловко валится на землю. Стреляю в своего, целясь в корпус, замечаю, где он упал, одновременно перезаряжаю драгунку, ловлю в прицел голову. Выстрел. Вижу брызги, отлетающие от его головы. Перезаряжаю. Овцын и Семеныч, прикрывая друг друга, рывком преодолевают расстояние до раненого бандита. Мгновение – и он скручен. Конец операции.

– Вашбродь, все, – говорит унтер, – четверых пристрелили, а пятого живьем взяли.

– Унтер, допросить захваченного бандита.

– Есть.

– Дроздов, Овцын. Собрать оружие и бумаги.

– Есть.

Обойдя главаря и четверых покойников, мы подобрали одно неплохое охотничье ружье, старый кавалерийский штуцер, пару древних пистолетов начала века, ну и ножей шесть штук. В общем, вооружены они были неплохо. Если не зарываться, а нападать на немногочисленных путников, этого оружия явно хватало. Бумаг при них не было. Денег и ценностей мы также не нашли.

А Семеныч пока допрашивал пленного. Пара ударов по ране и морде сразу помогли разговорить главаря. Отправив к тайнику Овцына и Юрьева, мы остаемся на месте. Главаря хоть и перевязали, но на скорую руку, и он постепенно слабел. Где-то через сорок минут вернулись оба наших посланца, причем явно довольные, неся небольшую коробку. Поручик подошел к ним и, быстро просмотрев содержимое, кивнул Семенычу. И тот мгновенно перерезал глотку раненому главарю.

Наши группы пленных стараются не брать.

К деревне вышли уже часам к пяти. Объяснив старосте, где лежат труппы бандитов и отправив туда три телеги с мужиками, мы пошли к станции. А там встретили обер-офицера стражи с командой, но наезжать на нас тот не решился, все-таки с осназом корпуса не поспоришь. Дальнейшее было неинтересно – различные торги с нашим командиром. В общем, мы попали в родные казармы только на следующий день.

Террор. Он одинаков во все времена. Кровь, грязь и горе. Пока здесь он младенец. Убитые солдаты и офицеры в невысоких чинах не в счет. Страшно, что террор не считали чумой, и понемногу он стал входить в моду – во многих высокопоставленных семьях юные отпрыски фрондировали этим. Словно раковая опухоль, террор разъедал общество. И он был безопасен: суровых приговоров по делам о нападениях и убийствах не было. Детки больших родителей в него просто играли, им было безразлично, кто погибнет, главное, что они это делали для всеобщего счастья. И не важно, что большинство населения не понимало, чего они хотят. «Кто не с нами, тот против нас» – этим все было сказано.

Но империя держалась. Теряла солдат и офицеров, но держалась. Раненые возвращались в строй и, стиснув зубы, ждали приказа навести порядок в стране. Его ждали все и не понимали, почему его нет. Ждали и надеялись, что вот-вот он будет.

Но я и Семеныч знали, что приказа не будет.

Картинки из прошлого

– Если это правда, то нужно немедленно известить государя, – сказал унтер взволнованно.

– Какого государя? Нынешнего? Нет, ему ни в коем случае нельзя давать эти сведения.

– Да ты в своем уме?

– Я да. А ты, похоже, плохо слушал, о чем я тебе рассказывал. Вас предали.

– Ты что мелешь? На кого посмел…

– Я посмел?! – Раздражение, копившееся во мне, вырвалось наружу. – Нет, это ты не хочешь посмотреть правде в глаза. Вспоминай Польшу, как ждали до последнего, как запрещали стрелять. А сейчас что творится? Вам нельзя стрелять в ответ, надо после задержания на вы с этой мразью. Или я не прав?

– Это приказы царских министров, – сказал Семеныч, набычившись.

– Да слушали эту сказку. Хороший царь и плохие бояре. Да только подрывают они власть царскую. И заметь, никого из них не казнили.

– За что казнить-то.

– В моем времени это называли измена Родине. И расстреливали за нее, невзирая на лица.