– Кстати, оборотень и в самом деле ушел. Пора нам продолжить свой путь.

– Именно так. Пошли, малыш.

И они двинулись по дороге дальше.

В небе уже появились первые звезды. От сугробов, мимо которых то и дело проходили путники, ощутимо веяло холодом. Нежный аромат зимняков будил воспоминания о чем-то вкусном и свежем, мягком и ласковом, а также обязательно безопасном, о чем-то связанном с домом, с настоящим домом.

– Жаль, что ты его не убил, – вздохнул Христиан.

– Возможно, возможно.

– А если на нас завтра ночью или, может быть, послезавтра нападет еще один оборотень… Ты его убьешь?

Хантер вздохнул и сказал:

– Вероятно. И все-таки лучше бы этого не случилось.

– Нет, пусть он нападет снова, – решительно заявил Христиан. – Пусть только попробует.

– И все-таки лучше бы этого не произошло.

– Почему? – спросил Христиан, забежав вперед и загородив охотнику дорогу.

– Видишь ли, убить оборотня не так-то легко, – тоже останавливаясь, сказал Хантер. – Даже охотнику. Для этого надо иметь меч с серебряным лезвием, или стрелу с серебряным наконечником, или осиновый кол, или… Кстати, палка, которой ты вооружился, для этого совершенно не годилась.

– Значит, ты обманул оборотня? – спросил Христиан.

– Нет, – ответил охотник. – Я мог его убить. Но только для спасения чьей-либо жизни. Оружие, которым это можно сделать, мне хотелось бы приберечь для особого случая. Более серьезного.

– Магический кинжал?

– Да. И он у меня сейчас остался один. Мне кажется, он пригодится для более серьезного дела.

Через полчаса, с вершины небольшого холма, они увидели огни города. Лес кончился, и по сторонам дороги потянулись возделанные поля. Это означало, что очень скоро путники попадут в тепло какой-нибудь гостиницы. Там можно будет поесть и отдохнуть.

– Может быть, с этим оборотнем вовсе не стоило связываться? – задумчиво сказал Хантер.

– Еще как стоило, – решительно заявил Христиан. – Когда бы еще я мог увидеть, как оборотень пытается забодать кукишевое дерево?

– Это точно, – согласился Хантер.

И они тихо засмеялись.

Слишком роскошной гостиницу назвать было нельзя. Конечно, того гадкого запаха, который, казалось, навечно поселился в убогих, постепенно разоряющихся приютах побродяжек, в ней не ощущалось, но все-таки имелся некий на него намек, некое предощущение.

Хозяин гостиницы, одетый в добротную, может быть, только несколько более засаленную, чем нужно, одежду, обладал толстым багровым лицом и загнутым, похожим на ручку зонтика носом.

Быстро взглянув на Хантера и Христиана, он безошибочно определил в них людей дороги. Сейчас же лицо хозяина гостиницы приняло озабоченное выражение.

– Вам чего? – спросил он.

– Поужинать и переночевать, – сказал Хантер.

– А деньги у вас есть?

– Конечно.

Лицо хозяина гостиницы слегка прояснилось.

– В таком случае садитесь вон за тот стол. Сейчас вам принесут поесть. И еще… сегодня ночь странных воспоминаний. Городские старейшины, согласно обычаю, будут встречать ее здесь. Поэтому вы не должны путаться под ногами. Набьете живот, и на боковую. Понятно?

– Понятно, – сказал Христиан.

– Смотрите у меня…

Учитель и ученик уселись на указанное им место.

В центре зала, за круглым столом, восседали несколько важных длиннобородых стариков в чистой, опрятной одежде. Очевидно, это и были старейшины.

– Такое ощущение, словно они собираются заняться чем-то очень важным, – сказал Христиан.

– А разве нет? – улыбнулся Хантер.

– Да видел я уже несколько раз, как они предаются этим своим странным воспоминаниям. Ничего особенного в них нет.

– А ты знаешь, зачем они это делают? – уже более серьезно спросил Хантер.

– Не имею понятия.

– Вот то-то. Все это как-то связано с видами на урожай. И чем лучше они проведут церемонию странных воспоминаний, тем обильнее будет урожай в этом году.

– Суеверия.

– Не скажи. Многовековым опытом проверено – каким-то образом проведение церемонии странных воспоминаний и урожайность полей связаны. Может, не так значительно, как утверждает молва. Но все-таки в этих местах очень много настоящих фанатиков ночи странных воспоминаний.

Христиан взглянул в сторону старейшин и сказал:

– Смотри, кажется, среди них есть метаморф. Он только что на моих глазах удлинил свою бороду по крайней мере на ладонь.

Хантер не без интереса посмотрел на старейшин и спросил:

– Тот, что сидит спиной к двери?

– Ага.

– Почему бы и нет? Метаморфы считаются большими специалистами по странным воспоминаниям. С возрастом их способности увеличиваются. А этот, похоже, очень-очень стар.

– Откуда ты знаешь? – удивился Христиан. – Насколько мне известно, метаморфы могут менять облик по собственному усмотрению. Вдруг он только кажется стариком? Может быть, на самом деле он очень молод?

– Нет, – покачал головой охотник. – Метаморф очень стар. Конечно, при желании он может превратиться в юношу, но настоящий его возраст определить все-таки можно.

– Каким образом?

– С годами скорость, с которой метаморфы изменяют свое тело, уменьшается. Судя по тому, как медленно этот отращивает бороду, он очень-очень стар.

В самом деле, борода метаморфа все еще продолжала удлиняться.

Здоровенная мальбиха сгрузила с подноса на их столик пару тарелок с жареным мясом, полкаравая хлеба и две кружки пива. Получив с Хантера плату за ужин и ночлег, она, неуклюже переставляя толстые, покрытые щетиной ноги, потопала к следующему клиенту.

Охотник и его ученик набросились на еду, словно парочка изголодавшихся саблезубых тигров. К тому времени, когда они заморили червячка, старейшины уже приступили к ритуалу. Как оказалось, главную роль в нем играл метаморф.

Он поставил на середину стола бирюзового цвета, размером с куриное яйцо, камень мечты. Положив на камень руку, метаморф нараспев затянул:

– О ты, спускающийся к нам из небесных чертогов великий, безумный дух странных воспоминаний, в призрачной короне, со скипетром сумасшествия в руках, просвещающий и обманывающий нас с благими целями, скрывающий от нас чудовищное лицо истины…

И старейшины вслед за ним затянули:

– …еще приносящий блаженную веру в лучшую долю, в то, что наши закрома будут полны и наши жены плодовиты, а с нами самими ничего плохого не случится. Мы заклинаем тебя грозным именем действительности и в то же время преклоняем перед тобой колени, умоляя разрешить нам припасть к твоей приносящей неисчислимые милости руке. Одари нас удачей…