загадками. Наверное, здесь кроется какая-то поучительная история. Если ты готов ее рассказать, я с благодарностью и вниманием выслушаю тебя.

Абиссинец подумал, осторожно поправил халат, бывший явно с чужого плеча, погладил ладонями коротко стриженные курчавые волосы и приступил к своему повествованию.

Коварный визирь

Мой отец, о доблестный рыцарь, был султаном обширной области. Иноземцы называли нас «людьми с обгорелыми лицами». Наш главный город располагался на берегу теплого моря, на перекрестке торговых путей. Туда прибывали караваны из страны Миср5 и приплывали корабли из Индии. Множество купцов останавливалось у нас, зная о справедливости властей.

Однажды настал злой день, и мой благородный отец ушел невозвратной дорогой. Враги всегда завидовали богатству нашей страны. Они воспользовались произошедшим несчастьем и напали на нас. Это были сильные люди и у них не было сострадания к слабым. Их жадные глаза не знали сна, а охочие до чужих денег руки не знали покоя. Вся ярость судьбы обрушилась на ни в чем не повинных жителей.

Поговорка гласит: стоит власть имущему споткнуться, как уже весь мир попирает ногами его голову! Меня, моих братьев и сестер продали разным проезжим купцам, чтобы разослать нас в разные стороны света и уничтожить саму память о законных наследниках изобильной земли. И мы уподобились птенцам, выброшенным из родного гнезда. Для нас нигде не было пристанища и нас согревал лишь холодный свет созвездий. В конце концов я оказался в аль-Кахире6, в поместье состоятельного торговца. Он часто ходил с караванами в разные страны, знал многие языки и ценил в людях образованность. Меня определили выполнять работу по дому и прислуживать его детям. И тут обнаружились мои способности к письму и чтению. Хозяин был ко мне очень добр и дал возможность изучать грамоту. Я достиг больших успехов и овладел самыми распространенными почерками письма на разных языках! Мое мастерство приходили смотреть известные знатоки, дивились моей молодости и прочили мне большое будущее.

К несчастью, светлые надежды сбываются редко, а все хорошее рано или поздно проходит. Мой добрый хозяин умер, и ему наследовал старший сын, очень легкомысленный человек. Повидавшие жизнь говорят: «У кого душа веселая, у того каждый день праздник!» С молодым господином так и вышло. Он забросил все дела и погрузился в пучину развлечений.

Его тут же окружили знатоки чужого сладострастия – пронырливые скопцы с блудливыми глазами. Вслед за ними появились торговцы живым товаром – опаленные солнцем, овеянные ветрами и омытые дождями люди с мертвыми глазами. Они не были отягощены добродетелями, ибо зарабатывали на пороках. Они не писали географических трактатов и не вели ученых споров, но хорошо знали золотые пути мира, и на их картах не было белых пятен.

Вскоре наш дом наполнился искусными дарительницами наслаждений, привезенными со всего света. Многие девушки не знали своей родины и лишь по их внешности можно было догадаться, откуда они происходили: лица одних были белыми, как горный снег, других – черными, как южная ночь, третьих – желтыми, как восходящее солнце. Там были целомудренные персиянки с бархатистой кожей, гибкие непоседливые амореянки, страстные крутобедрые бактрийки, гордые сладкоустые египтянки, светловолосые пышногрудые северянки.

Для ухода за прелестницами были куплены дорогие рабыни, знавшие тайны сохранения и умножения женской красоты. Девушек купали в ваннах с пряным шафраном из Кашмира, умащали их кожу нежнейшим сандаловым маслом из Индии, изысканным бальзамом из Мекки и живительным миндальным молочком. Их волосы и одежды опрыскивали дурманящим белым мускусом из Тибета и благородным нардовым маслом из Тарса. Многочисленные курильницы из горного хрусталя распространяли по дому волны веселящего сердце мирра из Аравии и волнующей душу камфары из Фансура. Редчайшие и баснословно дорогие благовония расходовались без всякого счета! Беззаботный кутила ничего не жалел для своих любимиц и щедрой рукой осыпал их поистине царскими дарами.

Обитательницы этого оазиса развлечений в совершенстве владели сокровенным искусством обольщения. Наш гуляка сходил с ума, ловя призывные взоры одних, видя целомудренно потупленные глаза других, слыша томные вздохи, нежный звон тончайших золотых и серебряных браслетов на запястьях и щиколотках третьих. Теряя разум, он упивался их красотой, и не мог остановиться, ибо жажда любовной близости неутолима.

Проходимцы с холодными сердцами умело разжигали в нем желание несбыточного. Обильные пиршества чередовались с веселыми представлениями, нежноголосые певицы сменялись гибкими танцовщицами, ловкие фокусники уступали место проницательным гадателям. И не было конца этому празднику жизни!

Но кто же не знает, что дорога расточительности ведет на солончак бедности?! Мой молодой хозяин прошел ее до самого конца: он растратил золото, серебро и драгоценные камни из сундуков своего покойного отца. Потом продал амбары с дорогими товарами и поместья с ухоженными садами. Следом за ними в руки ловкачей ушли быстроногие кони, выносливые верблюды и трудолюбивые мулы. Наконец, пришла очередь и его верных слуг.

Меня купили и увезли с собой иноземные купцы. Проезжая город Калиб, они с большой выгодой перепродали меня местному визирю. Тот высоко оценил мое образование и доверил мне обучение своих детей грамоте и каллиграфии. У меня вновь появилась надежда на достойное будущее.

Но, как выяснилось, радоваться было рано. Знающие говорят: судьба лишь один день за тебя, и целый год – против! И они оказались правы!

Как-то по городу поползли слухи о заговоре против эмира. Подобно скользким змеям они проникали всюду: и в лачуги бедняков, и в лавки торговцев, и во дворцы вельмож. Их ядовитое дыхание кружило головы и подталкивало народ к непослушанию. Правитель насторожился и принял суровые меры по искоренению недовольства. Особое рвение в этом деле проявил визирь. Его верткие соглядатаи шныряли всюду и хватали людей по малейшему подозрению. Несчастных бросали в зиндан7, один вид которого рождал ужас и развязывал языки даже у безнадежных упрямцев. Стараясь облегчить свою участь, узники признавались во всевозможных крамольных умыслах, легко угадывая желания заплечных дел мастеров. И откровения «злодеев» оказывались в конце концов заурядными россказнями запуганных сидельцев, а настоящие злоумышленники оставались неуловимыми! Эмир потерял покой и усилил розыск. Город замер в ожидании большой беды.

И тут хозяин призвал меня к себе. Он был чем-то расстроен, и лицо его было темнее грозовой тучи. Глухим голосом он спросил:

– Как тебе живется в моем доме?

Я поклонился и ответил:

– О, милосердный господин, меня все устраивает, и я всей душой готов служить тебе и дальше. Да умножится твое достояние!

Ему понравился мой ответ, и в его глазах сверкнул огонь радости:

– Сама судьба дает тебе возможность отблагодарить