Медиа полны восторженных отзывов обо всем скандинавском (не считая, пожалуй, Исландии). Если верить нашим газетам, телевидению и радио, в Скандинавии никогда ни в чем не ошибаются; эти страны – настоящий рай равноправия, спокойствия, качества жизни и домашней выпечки. Но опыт обитания в холодных и пасмурных северных краях познакомил меня с обратной стороной медали. И хотя многие аспекты скандинавского образа жизни действительно можно считать поучительными примерами для остального мира, меня все больше огорчало, что образ моей новой родины выглядит слишком однобоко.

На фоне всеобщей любви ко всему скандинавскому (будь то школы со свободным посещением, белоснежные интерьеры, политические процессы на основе консенсуса или свитеры крупной вязки) мне казалась странной одна вещь. Почему при таком мощном пиаре и подробных рассказах о «скандинавском чуде» никто не рвется туда переселяться? Почему люди по-прежнему мечтают о домике в Испании или во Франции, вместо того чтобы собрать пожитки и переехать в Ольборг или Тронхейм? Кстати, вы представляете себе, где находятся Ольборг или Тронхейм (только честно)? Так почему же, несмотря на детективные романы и телесериалы, о Скандинавии так мало известно? Почему никто из ваших знакомых не говорит по-шведски или не «может объясниться» по-норвежски? Назовите имя министра иностранных дел Дании. Или самого популярного норвежского комика. Или финна. Любого финна.

Очень немногие посещают Японию или Россию или говорят по-японски или по-русски. Вы вряд ли знаете всех политических лидеров этих стран, художников, названия второстепенных городов, но наверняка сможете назвать хоть какие-то имена. А Скандинавия остается настоящей terra incognita. Римляне на ней не заморачивались. Карлу Великому было на нее наплевать. Как пишет в своей книге по истории региона Т. К. Дерри, «Север практически полностью оставался вне сферы интересов цивилизованного человека». В наши дни ситуация не сильно изменилась. Не так давно Э. Э. Джилл в статье для газеты The Sunday Times описывал эту часть планеты как «коллекцию стран, которые мы не различаем между собой».

Частично наше коллективное неведение (я сам не имел представления об этом регионе до того, как впервые переехал в него жить) объясняется тем, что относительно немногие когда-либо здесь бывали. Несмотря на красоты природы, стоимость поездки в Скандинавию вкупе с ее климатом отпугивают людей от идеи провести там отпуск (тем более когда на свете существует Франция). Где книги о путешествиях по Скандинавии? Полки книжных магазинов ломятся от путевых заметок из Средиземноморья типа «Мои запои под сенью олив» или «Внебрачные связи на апельсинах», но, похоже, никто не хочет провести «Год в Турку» или попробовать «Съездить по бруснику».

Как-то раз, когда я битых полчаса ждал, пока меня обслужат в аптеке (датские apoteks – монополия, так что сервис для них не приоритет), меня осенило. Несмотря на гламурные истории о Софи Гробель[13] из The Guardian, на статьи о фарерском трикотаже и о двадцати способах приготовления свежих водорослей (к последней тематике причастен и я), мы куда лучше осведомлены о диких племенах из бассейна Амазонки, чем о реальных скандинавах и о том, как они живут.

Это странно: ведь датчане и норвежцы – наши ближайшие восточные соседи, а исландцы – ближайшие северные. В том, что касается особенностей национального характера, у нас больше общего с ними, чем с французами или немцами. Например, наш юмор, терпимость, недоверие к религиозным догмам и политическим деятелям, честность, стоическое отношение к отвратительной погоде, законопослушность, небогатый рацион, отсутствие творческого подхода к одежде, и т. д., и т. п. (Сравните это с эмоциональной несдержанностью, повальной коррупцией, сортирным юмором, подростковым темпераментом, небрежностью в личной гигиене, изысканной кухней и элегантной одеждой наших южных соседей.)

Возможно, это поверхностное сходство и приводит к тому, что у себя в Британии мы не слишком стараемся узнать о скандинавах нечто выходящее за рамки общих клише.

Стереотипные представления о скандинавах приписывают им либеральное отношение к сексу, которое каким-то образом уживается с образом благочестивых лютеран. Надо сильно постараться, чтобы казаться одновременно олицетворением сексапильности и отталкивающей холодности! На самом деле скандинавы не любят делать первые шаги и вообще выделяться на общем фоне. Это против их правил (в буквальном смысле, как мы убедимся далее). Поищите в толковом словаре слово «необщительный» – иллюстрации там скорее всего не будет. А зря – здесь отлично подошло бы изображение нелюдимого финна, который стоит в уголке, опустив глаза долу.

Когда я писал эту книгу, некоторые скандинавы выражали искреннее недоумение в связи с тем, что они могут интересовать кого-то за пределами своего региона. «Почему вы решили, что люди захотят узнать нас получше? – спрашивали они. – Мы такие скучные и чопорные. В мире есть куда более яркие народы, о которых можно писать. Поезжайте на юг Европы!»

Кажется, они видят себя нашими глазами: способные и достойные люди, но такие скучные и бесцветные, что их и исследовать-то неинтересно. Для нас изобретательные, благонадежные и политкорректные скандинавы со своей тенденцией к занудству выглядят как актуарий[14] на буйной вечеринке.

Как же мне в таком случае удерживать интерес читателя на протяжении этой книги? Ответ прост: я считаю датчан, шведов, финнов, исландцев и даже норвежцев крайне необычными людьми. Надеюсь, что вы разделите мое мнение, когда узнаете, какими яркими, передовыми и в то же время своеобразными они могут быть.

Если бы Опра задержалась подольше чем на один день, она пришла бы к тому же выводу: у жителей скандинавских стран есть чему поучиться. Это образ жизни, приоритеты и способы распоряжаться богатствами, функциональное и справедливое общественное устройство, умение сочетать карьеру с личной жизнью, эффективное самообразование и взаимовыручка. В конечном итоге у них стоит поучиться способности жить счастливо. А еще они остроумны, причем не всегда намеренно, что, на мой взгляд, лучший вариант остроумия.

Я старался поглубже проникнуть в суть северного чуда. Существует ли скандинавский рецепт счастливой жизни? Можно ли перенести его на иную почву? Будут ли люди за пределами Скандинавии так же сильно завидовать ее обитателям, когда узнают их поближе?

«При средних талантах и доходах лучше всего родиться на свет викингом», – несколько двусмысленно заявил журнал The Economist в специальном номере, посвященном Скандинавии. Но где серьезное обсуждение скандинавского тоталитаризма и шведского официоза? Того, как нефтяные богатства развратили норвежцев? Как финны накачиваются лекарствами до полного беспамятства? Как датчане закрывают глаза на свой государственный долг, исчезающее трудолюбие и собственное место в мире? И того, что исландцы, в сущности, дикие люди?