рычагов давления на Кремль. Остались только те, что бумерангом ударят по нам. Отключение от доллара может вызвать глобальный финансовый кризис, который похоронит нашу валюту. Ну а о военной конфронтации и говорить нечего. Не думаю, что ты хочешь войти в историю как президент, уничтоживший Америку и полмира в придачу.

– Вот повезло мне с помощничком по нацбезопасности. Оптимизм так и бьет фонтаном. Что делать-то будем? Со СМИ понятно – дерьма мы на Москву выльем по полной. Но ведь не захлебнутся. Да и не верит нам уже никто. Какие реальные шаги?

– Мне надо подумать, – ушел от ответа Груман. – Похоже, на этот раз все очень серьезно. Хотелось бы повернуть ситуацию так, чтобы потом не пришлось соскребать собственное дерьмо с асфальта. А пока будем наблюдать и анализировать.

– Анализируй, наблюдательный ты наш. Но держи меня в курсе. Я не хочу потом бегать с брандспойтом и тушить за вами пожары. Как за прошлым президентом.

С помощником по вопросам национальной безопасности американскому президенту действительно повезло. Алана Грумана он знал уже лет пятнадцать. Их свел вместе знакомый финансист, когда узнал, что у председателя сенатского Комитета по международным делам есть президентские амбиции. Тогда будущий хозяин Белого дома только задумывался над тем, чтобы побороться с прожженными вашингтонскими политиками за пост лидера самой мощной страны в мире. Но именно Груман во время игры в гольф со спокойствием и уверенностью удава заявил, что такое вполне возможно.

В тот вечер будущий президент, сказав, что надо разгрести неотложные дела, заперся у себя в кабинете и долго размышлял над словами нового знакомого. Не верить в серьезность заявления Алана у него не было никаких оснований. Груман был признанным авторитетом в демократической партии и сопредседательствовал в Совете по международным отношениям – мозговом центре, имевшем огромное влияние на вашингтонскую политику. Уже тогда будущий президент понимал, что если ввяжется в эту игру, то придется ей посвятить всего себя и забросить другие дела, семью, и друзей. С другой стороны, возможность стать президентом США грела душу, ласкала безмерно раздутое эго и вызывала в сознании неясные, но необычайно заманчивые образы того, как он, такой мудрый, успешный и талантливый, поведет Америку в светлое будущее и навсегда войдет в историю как самый выдающийся президент со времен Рузвельта или даже самих отцов-основателей. Несложно догадаться, что рвущееся доказать свое величие эго с легкостью победило робкие сомнения насчет возраста, семьи, друзей и кучи старых грешков, которые могли раскопать политические конкуренты. Решение было принято: он будет президентом США.

И он им стал.

Пусть не с первого раза. В 2008 году Белый дом вместо него занял молодой хипстер-полукровка, больше подходивший под политкорректность демпартии. Тогда он стал всего лишь вице-президентом. Тоже серьезный пост, открывавший большие возможности. Пожалуй, слишком большие, чтобы ими не воспользоваться. Скандалы, тянущиеся с того времени, чуть не угробили его карьеру. Но он прорвался. Потому что опытен, мудр и харизматичен. Президент достал из кармана небольшое зеркальце, включил свет в салоне лимузина и, сверкнув новыми зубными протезами, улыбнулся своему отражению очаровательной улыбкой доброго дедушки. А еще потому, что с момента принятия решения о президентстве рядом с ним всегда незримой тенью был Груман. Подсказывал, гасил скандалы, советовал и направлял. Именно он и связанные с ним очень влиятельные люди протолкнули его кандидатуру на прошлых выборах, когда он с ошеломительным успехом победил «рыжую бестию» и спас Америку от беспредела консерваторов.

За эти пятнадцать лет они не то чтобы сдружились или сделались близкими приятелями. Нет. Они стали настоящими доверяющими друг другу партнерами. Как в молодости в начале политической карьеры, когда можно было спокойно оставить сенаторский кабинет помощнику и несколько дней провести на яхте с пышногрудыми красотками, предоставленными лоббистами в качестве бонуса к денежному вознаграждению за содействие. Только здесь все было гораздо серьезнее. В отличие от простецкого на вид, привыкшего играть перед избирателями своего «рубаху-парня» сенатора, готового в былые годы и пивка выпить, и сальную шуточку отпустить, и секретаршу по попе похлопать, советник был холодным, флегматичным, вдумчивым интеллектуалом. Именно поэтому они дополняли друг друга, как четко встающие в свои гнезда элементы пазла. Главе Белого дома даже иногда казалось, что это Груман управляет страной, ловко им манипулируя, но он гнал от себя эти мысли, твердо убежденный в собственном величии.

Что ж. Раз Ал сказал, что будет думать, значит, можно было не сомневаться – он найдет достойный ответ новому русскому закону.

Довольный улыбкой, идеально сидящими протезами и тем, что тик прошел, президент спрятал зеркальце в карман.

Великобритания. Лондон. Даунинг-стрит, 10

НОВОСТНАЯ ЛЕНТА. ИНОСМИ: «Швеция заявила, что не имеет достаточных оснований для дальнейшего удерживания российского танкера и планирует отпустить судно в ближайшие часы». МИД РФ: «Учитывая откровенно враждебную позицию украинских властей по отношению к России, несоблюдение договоренностей по транзиту газа и нарушения ей резолюций Совета безопасности ООН по прекращению военных действий на Донбассе, РФ полностью приостанавливает экономические отношения с Киевом и рассматривает варианты морской блокады украинских портов на Черном море». ИНОСМИ: «В рамках закона «О защите национальных интересов» в России задержаны около двух десятков борцов против режима. Правозащитники и сотрудники посольств западных стран опасаются за их жизнь и здоровье. Есть информация о закрытии ряда либеральных СМИ. Задержания антикремлевских активистов продолжаются».

* * *

В гостиной резиденции премьер-министра Великобритании на Даунинг-стрит, 10 в этот поздний час было непривычно тихо. Обычно по будням вечером здесь собирались его самые близкие соратники по партии и правительству, чтобы в непринужденной обстановке за стаканчиком выдержанного скотча обсудить события прошедшего дня, сверить часы и подтвердить планы на ближайшее будущее. Иногда такие неформальные встречи перерастали в полноценные совещания, которые заканчивались далеко за полночь. Тогда приходилось вызывать еще и секретарей, помощников и экспертов. В такие часы небольшая, совсем не приспособленная для работы гостиная превращалась в подобие клуба для политических дискуссий викторианской эпохи, в котором разгоряченные алкоголем люди, были готовы до хрипоты отстаивать свою точку зрения.

На этот раз все было по-другому. Тишину гостиной нарушало только потрескивание дров в камине и недовольное сопение насупившегося премьера, внимательно вчитывающегося в подготовленную разведкой последнюю сводку по России.

– Похоже, русским надоело наше покусывание, и Кремль начинает всерьез огрызаться, – он поднял глаза и пристально посмотрел на сидевшего напротив директора MI61.

– Я вообще удивляюсь их терпению, – взяв со стола чашку с чаем, ответил тот. – Мы их давим уже 20 лет. У любой другой страны давно бы сдали нервы, и мы бы получили равные по