6 марта красногвардейские отряды организованным контрнаступлением встречают противника в районе Слободка. Командование красными отрядами, хорошо проведя разведку, обнаружило, что оккупанты двигаются самоуверенно, беспечно и без должного охранения. Внезапный переход в контрнаступление заставляет врага поспешно развернуться в не выгодном для него положении, к тому же под огнем красных. Бой в районе Слободка продолжался до глубокой ночи, в результате чего противник потерял 7 офицеров и 430 солдат убитыми и большое количество ранеными. На другой день, 7 марта, на станции Бирзула красные отряды, завязав упорные бои, опять наносят чувствительный удар, и, по свидетельству начальника штаба оккупационного корпуса полковника Драгони, противник в районе станции Бирзула потерял 90 человек убитыми и 600 ранеными.

Серьезное боевое сопротивление, встреченное кайзеровскими войсками с первых же дней вторжения в Советскую страну, большие потери, понесенные ими здесь, заставляют командование интервентов в корне изменить свою точку зрения на то, что, располагая огромным численным и военно-техническим превосходством, они легко проделают «быструю увеселительную военную прогулку накоротке».

Завязавшиеся упорные и ожесточенные бои почти на всех основных железнодорожных направлениях, ведущих на Украину, заставляют кайзеровское командование отдать ряд приказов, которые требовали тщательной организации дальнейшего продвижения оккупационных войск на восток. Эти приказы германского командования требовали от войск постоянной разведки конницей, бронеавтомобилями и мотоциклетными частями. Требовалось действовать совместно с контрреволюционными гайдамацкими частями, стараясь держать их в районе боевой работы авангардов. В колонне авангарда приказы требовали двигать конницу с автоброневыми отрядами, а при движении войск по железной дороге иметь в авангарде бронепоезда. Было указано широко использовать авиацию не только с разведывательной целью, но и для бомбардировки зажигательными снарядами железнодорожных узлов и станций, с тем чтобы всемерно затруднить действия красных отрядов.

13 марта 1918 года оккупанты под командованием генерала Коша вторглись в Одессу. Из Одессы германо-австрийские войска двинулись в район Николаева и Херсона. Первый они заняли 17 марта, второй 20 марта. Рабочие и красногвардейцы захваченных городов подняли восстание. Начались многодневные кровопролитные бои. Вся вторая половина марта 1918 года прошла для оккупантов в ожесточенных боях с красными отрядами рабочих и крестьян в районах Николаева (бои с 22 по 25 марта) и Херсона (бои с 23 марта по 5 апреля). Вильгельмовским войскам в эти дни пришлось срочно потребовать от своего главного командования новых подкреплений, но, несмотря на это, Херсон героически держался в продолжение двух недель. Лишь 5 апреля, будучи совершенно отрезанными и обескровленными в долгой и неравной борьбе, красные бойцы Херсона прекратили героическое сопротивление.

Отряды народных героев, Щорса, Котовского, Киквидзе и других, в марте 1918 года в районах Новозыбкова, Киева и Ольвиополя наносили сокрушительные удары гайдамакам и оккупантам. Под руководством К. Е. Ворошилова шахтеры и металлисты Донбасса в марте 1918 года завязали свои первые бои с кайзеровскими войсками в районе Конотопа (станция Дубовязовка), а затем, как увидим ниже, продолжили их в апреле и мае, ведя борьбу с противником на страдном боевом пути от Ворожбы до станции Лихая. Тысячи красных бойцов Украины принуждены были уходить дальше на восток и северо-восток, но десятки тысяч их рассеивались в виде партизанских отрядов по оврагам, балкам, лесам, хуторам и селам Украины.

Под непрерывными ударами отходивших отрядов Красной армии и в результате действия в тылу многотысячных красных партизанских отрядов гайдамаки и оккупанты понесли огромные потери в людях и военной технике. Их тыл горел, не было ни часа, когда бы они могли почувствовать себя на Украине в безопасности. С каждой новой декадой народная отечественная война принимала все большие размеры. Если гайдамацко-кайзеровским поискам при своем распространении на восток вначале приходилось действовать в полосе железных дорог, то все расширявшаяся партизанская война заставляла их снимать целые дивизии с фронта и отправлять их в глубокий тыл Украины для борьбы с партизанами.

К такой борьбе с ее особыми приемами и способами командование оккупационными войсками оказалось неподготовленным. Тактика партизан наносила противнику огромные потери. Местные крестьяне обычно очень точно и своевременно информировали штабы партизанских отрядов о месте нахождения оккупантов и карательных гайдамацких экспедиций. Имея эти данные и предварительно еще раз проверив их (обычно путем заблаговременного ввода в пункт атаки отлично переодетых партизан, с оружием, спрятанным на себе и в повозках, с крынками молока, хлебом, картофелем и пр.), на рассвете, а то и ночью данный объект удара окружался партизанами со всех сторон, затем следовали стремительная атака и полное уничтожение врага. Обычно к рассвету операция заканчивалась последними ударами в виде вылавливания по хатам, дворам, сараям обезумевших от неожиданного удара вражеских солдат и офицеров. Проделав эту операцию, захватив оружие, обозы, знамена и другие трофеи, партизаны быстро уходили в свои скрытые от противника места.

Такие замечательные руководители партизанским движением на Украине, как Щорс, Котовский, Боженко и другие, часто применяли тактику, составленную из целой серии различных, искусно организованных военных хитростей. Например, излюбленным приемом партизан было наводить войсковые части противника друг на друга. Делалось это так: командир партизанского отряда через разведку узнавал, что в данном районе один гайдамацкий отряд идет навстречу другому, тогда партизаны вступали с одним из отрядов в бой и дрались с ним до вечера, тем самым сближаясь с другим отрядом противника. Находясь в середине между двумя этими отрядами и сблизив их настолько, что можно было ожидать неизбежного их столкновения, партизаны незаметно балками, перелесками отходили в сторону, а кайзеровско-гайдамацкие части до рассвета, поливая друг друга снарядами и ружейно-пулеметным огнем, дрались до тех пор, пока не обнаруживали, что красные партизаны перехитрили их.

Таких примеров, когда ловкими и заблаговременными распоряжениями Щорса, Котовского, Боженко и других[10] гайдамаки атаковывали австро-германцев или же заставляли их бить гайдамаков, можно привести десятки и сотни. 15–20 тысяч красных бойцов, разбросанных к 18 февраля 1918 года по разным районам огромной украинской территории (Киев, Екатеринослав, Харьков, Донбасс), задержали продвижение эшелонов с оккупационными войсками, нанесли врагу ряд частных поражений, обеспечив тем скорейшую эвакуацию в глубь страны всего ценного из захватываемых противником пунктов. Это все, что они могли делать при создавшемся соотношении сил 1:10.

Продовольственные и топливные богатства Украины, которые оккупантам удавалось захватить, немедленно перебрасывались в Германию.

«В феврале, – как пишет в своих воспоминаниях Людендорф, – Верховное командование с согласия правительства оккупировало Украину, не только имея в виду большевистскую опасность, а исходя из глубокого убеждения, что Украина необходима нам для того, чтобы прокормить Четверной союз. С помощью Украины Австро-Венгрия смогла пробарахтаться еще в течение лета. Мы получили оттуда скот, лошадей и много сырья… Германия и другие государства Четверного союза могли получить необходимый нам добавок продовольствия из Украины; без ее помощи в начале лета 1918 года неизбежно должен был наступить тяжелый кризис»[11].