— Дай отдохнуть своему языку, Ясеневая Нога. Лисица пришла? Отодвинь эти занавеси, душно.

Повелительный голос из-за зеленого бархата звучал хрипло, но это нисколько не скрадывало звучавшую в нем угрозу.

Цармина одним прыжком очутилась у кровати и резким движением отдернула занавеси:

— Фортуната пришла. Не утомляй себя, отец.

Лиса подошла к кровати и осмотрела грозного пациента. Вердога Тысячеглазый некогда был могущественным воеводой, но время это прошло. Теперь его сила и ловкость таяли. Голова дикого кота хранила следы множества сражений: остроконечные уши торчали над переплетением старых шрамов, украшавших голову от макушки до усов. Фортуната взглянула на страшные пожелтевшие клыки и жестокие зеленые глаза, еще светившиеся злобным огнем.

— Сегодня мой повелитель выглядит лучше, правда?

— Если и лучше, то не от твоего шарлатанства, лиса. Меньший из сидевших диких котов поднялся с кресла. На его кротком лице выражалось беспокойство.

— Не волнуйся, отец. Фортуната изо всех сил старается вернуть тебе здоровье.

Цармина с презрением оттолкнула его в сторону:

— Заткнись, Джиндживер, притвора этакий!

— Цармина! — Вердога с усилием присел в постели и протянул лапу к своевольной дочери. — Не смей так разговаривать со своим братом! — Господин Тысячи Глаз устало повернулся к единственному сыну. — Джиндживер, не давайся ей в обиду. Дай ей отпор.

Джиндживер только пожал плечами и продолжал молча стоять рядом, пока Фортуната растирала травы пестиком и смешивала их с темной жидкостью в чаше, сделанной из рога.

Вердога с подозрением наблюдал за лисицей:

— Не надо больше пиявок, лиса. Я не желаю, чтобы эти грязные слизняки сосали мою кровь. По мне уж лучше рана от меча, чем эта гадость. Что это за стряпня там у тебя?

Фортуната заискивающе улыбнулась:

— Господин, это безобидный напиток из травы, называемой крапива. Он поможет тебе уснуть. Господин Джиндживер, подайте питье своему отцу.

Когда Джиндживер поднес чашу Вердоге, никто не заметил, как Фортуната и Цармина обменялись многозначительными взглядами.

Вердога снова улегся, ожидая, когда подействует питье. Неожиданно тишину нарушил шум громкой возни за дверьми, и обе створки с грохотом отворились.

Бен Колючка едва не выскочил из своих иголок, когда Гонф неожиданно выступил из-за засыпанного снегом куста.

— Ууу! Бен, старина! Видел бы ты, товарищ, свое лицо. С чего это ты плутаешь тут в снегу?

Бен быстро пришел в себя:

— Гонф! Слушай, у меня нет сейчас времени болтать с тобой. Мы наконец-то покинули наше селение, и я разыскиваю хижину, которую Сосоп держит наготове для таких, как мы.

Вор подмигнул Землялапе и нахально поцеловал Гуди:

— Иди за мной, товарищ. Я тебя приведу туда раньше, чем кошка успеет тряхнуть усами.

Гуди Колючка покачала головой и улыбнулась. Она всегда относилась к Гонфу с особой нежностью.

Хижина Сосопа находилась глубоко в лесу, чтобы ее нельзя было сразу найти. Вскоре беглецы добрались до нее. Землялапа попрощался со всеми и шаром покатился обратно, к своему племени. Бен смотрел ему вслед, пока Гонф разжигал огонь. Когда огонь разгорелся, Гуди, Бен и Гонф уселись вокруг. Недалеко от очага ежата высовывали мордочки из-под одеял.

— Гонф, ты опять воровал в Котире? Что стащил на этот раз?

Вор засмеялся, заметив, как Гуди поморщилась Он кинул малышам кусок сыра:

— Когда речь идет о Котире, товарищи, это никакое не воровство. Это называется освобождение. Ну-ка, отправьте все это себе в живот и поспите немного, все четверо.

Бен Колючка посасывал потухшую трубку и шевелил толстой веткой горящие поленья:

— Гонф, мне бы очень хотелось, чтобы ты был поосторожнее. Тех запасов, что есть, нам хватит до весны. Гуди и я никогда себе не простим, если тебя поймают.

— Что значит немного еды и питья? Разве между товарищами могут быть какие-нибудь счеты? Детям нужно есть. Кроме того, разве я могу забыть, как вы с Беном заботились обо мне, когда я остался жалким сиротой?

Бен отпил вина и покачал головой:

— Все равно, будь осторожен и не забывай правила Сосопа: выжидай удобное время и не давайся в плен. В один прекрасный день мы отвоюем Страну Цветущих Мхов.

Гуди вздохнула и принялась готовить овсянку для завтрака.

— Красиво звучит, но мы ведь мирные животные. Мне не постичь, каким образом мы сможем вернуть себе нашу землю, воюя против обученных солдат.

Гонф долил бузинного вина в чашу Бена Колючки и, погрустнев, уставился на огонь.

— Вот что я тебе скажу, товарищ. Наступит день, когда все переменится. В Страну Цветущих Мхов придет кто-нибудь бесстрашный, а мы уже будем наготове. Мы так отплатим за все этой грязной шайке дармоедов и их хозяевам — диким котам, что им покажется небо с овчинку.

Бен устало потер глаза:

— Кто-нибудь бесстрашный… Забавно, что это говоришь ты. Я думал совсем недавно, что вижу такого. Эх, сейчас он, наверное, уже мертв или сидит в темнице. Давай спать. Я ужасно устал.

Два горностая втащили в спальню Вердоги бешено вырывающегося пленника. Он тяжело дышал, глаза его сверкали, бесстрашно вызывая на бой тех, кто лишил его свободы.

Вердога сел в кровати, забыв о сне, и обратился к горностаям:

— Докладывайте. Что это у нас тут такое?

— Повелитель, мы его поймали в границах твоей страны. Он чужак и ходит с оружием.

В комнату вошла ласка и положила у подножия кровати заржавевший меч пленника.

Из-под полуопущенных век Вердога бросил взгляд на меч:

— Носить оружие и нарушать границы моих владений — значит совершить преступление против моего закона.

Пленник, пытаясь вырваться, крикнул громко и гневно:

— Кот, я не знал, что это твоя страна. Прикажи своей страже развязать меня и не лапать. Ты не имеешь права держать в плену рожденного свободным!

Тут Цармина схватила покореженный меч пленника и приставила острие к его горлу:

— Наглое ничтожество! Говори быстро, как тебя зовут? Где ты украл эту ржавую железяку?

Стражи силой удержали мышонка от прыжка, голос его задрожал от гнева:

— Мое имя — Мартин Воитель. Этот меч некогда принадлежал моему отцу, а теперь он мой. Я волен идти куда хочу.

Движением меча Цармина заставила Мартина откинуть голову назад.

. — Для мыши ты слишком много болтаешь, да еще с высокопоставленными особами, — презрительно прошипела она. — Сейчас ты в Стране Цветущих Мхов. Вся земля, какую можно обойти за день, принадлежит нам по праву завоевания. Закон, установленный моим отцом, гласит, что никому не дозволено носить здесь оружие, кроме его солдат. Кто нарушает закон, карается смертью. — Плавным кошачьим жестом она подала знак страже. — Увести его и казнить!