Все мысли женщины были буквально написаны на ее лице. Ей уже под сорок, и брать Марину в содержанки богатые «папики», сами уже пребывающие не в лучшем виде – с большими животами и оплывшими мордами, не желают. Потолок возраста для любовниц – двадцать пять лет. И таких вокруг – пруд пруди (на их поведение никто и не смотрит, жениться на них «папики» не собираются). Старые же их жены сидят по виллам и коттеджам на Лазурных и прочих берегах, обвешанные детьми и домработницами, вкалывая в свои телеса ботокс и еще всяко разно в погоне за ускользающей привлекательностью. Так что сорокалетняя Марина со своими подтяжками никому не нужна.

Кстати, она даже не удосужилась своему Гене родить ребенка, решив, что и рождение Ларисы было ошибкой, материнство – не ее стезя. И вот сейчас, глядя на Габриэля, сорокатрехлетнего мужчину в прекрасной физической форме, с красивыми лицом и шевелюрой, да к тому же с деньгами, что конечно же для Марины являлось главенствующим фактором, она вдруг осознала, какой была дурой, бросив его.

Светлана Ивановна, находившаяся тут же, прочитала мысли неожиданной визитерши:

– Осознала?

– Угу…

– Я рада! – подбоченилась бывшая свекровь, словно это был час ее триумфа, час «икс».

– Вы о чем? – спросил Габриэль.

– Да так, сынок… о своем, девичьем! – ответила Светлана Ивановна с видом победительницы, посмотрев на бывшую сноху.

– Вы меня ненавидите? – спросила та, чуть присмирев.

– Да. Но не за то, что ты украла у Габриэля все, что он так тяжело зарабатывал…

– Он зарабатывал для меня! – перебила Марина, снова принимая воинственный тон. – Для нас, для семьи! Это я заставила его заниматься бизнесом!

– Не за то, что ты бросила мужа, когда тот лежал в больнице, и было неизвестно, в каком состоянии он из нее выйдет… – продолжала Светлана Ивановна, как будто не слыша возражений нежданной гостьи.

– С ним были вы! А я не могла ждать, я была молодая и хотела жить!

– И не за то, что ты всю жизнь шантажировала Габриэля Ларисой. Слава всевышнему, девочка выросла красивой и умной, не похожей на тебя, очень любит отца и уже давно поняла, кто есть кто…

– Вы еще дочь у меня отнимите! – крикнула Марина.

– Да кто у тебя что и когда отобрал? – скривилась в презрительной гримасе Светлана Ивановна. – Отбирать, ничего не давая взамен, – это твоя манера. И сейчас ты опять чего-то хочешь. Я ненавижу тебя за то, что мой сын стал относиться к женщинам… как бы это помягче сказать… не очень хорошо.

– Мама! – подал голос Габриэль.

– Молчи, я знаю, что говорю. Мне твои бесчисленные, ни к чему не ведущие связи вот уже где! – чиркнула дама рукой по горлу. – Я тебя, Марина, ненавижу, потому что мой сын больше не хочет жениться, не хочет создать семью, нормальную семью, подарить мне еще внука. А все из-за того, что однажды на своем пути встретил такую змею, как ты. Но нельзя из-за одной неудачной женитьбы всю жизнь перечеркивать! – вздохнув, укорила в который уже раз сына Светлана Ивановна.

– Может, змея попалась уж очень ядовитая? И нет до сих пор противоядия и последствия на всю жизнь? – усмехнулся Габриэль.

– А может, ты меня до сих пор любишь? – спросила Марина, прищуривая густо накрашенные глаза и принимая, как ей казалось, соблазнительную позу.

Со стороны это выглядело вульгарно и некрасиво. Светлана Ивановна прекрасно понимала, чем эта женщина взяла ее неопытного сына в молодости – девица, несмотря на ангельскую внешность, имела уже большой опыт общения с мужчинами. Но теперь ангельской внешности нет, жизнь Марину явно потрепала – связь с уголовником, затем череда любовников, пьянки и оргии… Так что и с возрастом ни нравственности, ни порядочности в ней не прибавилось. Да, раньше Габриэль любил Марину, а любовь, как известно, слепа. Однако сейчас он смотрит на свою бывшую жену так же холодно, как и она. И как бы Марина ни старалась, ни сексуальной, ни какой другой притягательности у нее уже нет. Светлана Ивановна это знала, и ей было откровенно смешно наблюдать за потугами бывшей невестки.

– Нет, любви точно нет, – рассмеялся Габриэль, подтверждая мысли матери.

Светлана Ивановна прикрыла глаза. Много раз за прошедшие годы она видела рядом с сыном красивых, молодых и постарше, бедных и состоятельных женщин. И порой думала: все, Габриэль наконец остановится, создаст новую семью. Но тот опять расставался со своей пассией и заводил следующую подружку. Словно боялся: не дай бог отношения перейдут на новый, серьезный уровень. А подружки были такие, что Марина и рядом не стояла. Теперь он уже не был тем наивным парнем с горящими глазами, который надеялся поймать всех преступников в мире. У него появился опыт и вместе с ним цинизм. А на женщин он смотрел как на зверушек за стеклом, созданных для одной функции. Кажется, Марина уже почувствовала это и поняла, что больше ее обаяние не действует, не «прокатывает» на бывшего мужа, от этого и бесилась еще больше.

– Что? Бросил старую жену, сменив на десять молодых? Кобель! И ты меня еще учить будешь?! – завизжала она.

– Не я тебя бросил, ты сама ушла, – спокойно ответил Габриэль.

– Я все осознала. Я могу вернуться, котик? Теперь все будет по-другому, – замурлыкала женщина, изображая юную прелестницу.

– Нет, этого не будет, даже если наступит конец света. По-другому будет точно. Потому что – без тебя, – засмеялся он.

– Подумай о дочери!

– Я только о ней и думаю. Поэтому до сих пор еще с тобой разговариваю.

– Сволочь! – снова взвилась Марина. – Это ты меня сделал несчастной!

– Каким же образом? – усмехнулся Габриэль.

– Я вроде как плохая, а ты хороший, поэтому-то ты меня всегда бесил. Но я, к сожалению, не могу отделаться от того, что всех подспудно сравниваю с тобой, и остальные мужчины проигрывают. Дай мне шанс исправиться!

– Нет. – Габриэль оставался непреклонен.

– Марина, не унижайся, уходи, – посоветовала бывшей невестке Светлана Ивановна. – Твой поезд, как говорится, давно ушел.

– Вы тоже как змея! – накинулась та на свекровь. – Нет бы сейчас по-женски объединиться и помочь нам с Габи воссоединиться. Вы же хотите, чтобы сынок прекратил таскаться и стал семейным? Я – его жена! Единственная!

– Словосочетание «нормальная семья» и ты – вещи несовместимые, – ответила Светлана Ивановна, давая понять сыну, что сама может за себя постоять.

– Он был счастлив только со мной!

– Это прошло, как страшный сон, – заверил Габриэль, уже не слушая ее и занимаясь своими делами.

– Ты так подло отомстил мне! Ты разрушил мою жизнь! – заплакала Марина. – Ведь это твои люди убили Гену? Он вам давно мешал.

– Не говори глупостей! Наши ребята просто взяли бы его. А если бы и застрелили, то только при оказании сопротивления. Но твоего Гену расстреляли, как бешеную собаку, из украденного оружия такие же отморозки, как он сам, – резко отозвался Габриэль.