Мистер Джутинг отключил командира скаутов своим дыханием. Вампиры могут выдыхать какой-то особый газ, от которого люди теряют сознание. Когда мистер Джутинг хочет, чтобы кто-нибудь потерял сознание, он выдыхает этот газ себе в руку, а потом подносит ее ко рту и к носу своей жертвы. Через несколько секунд человек отключается, а в себя приходит только минут через двадцать, а то и через полчаса.

Мистер Джутинг внимательно осмотрел шрам, чтобы удостовериться, что ранка нормально зажила. Он всегда заботился о своих жертвах. Он вообще неплохой, судя по тому, что я видел, — если, разумеется, не принимать в расчет то, что он вампир!

— Ну, все, — сказал мистер Джутинг, вставая. — Рассвет еще не скоро. Идем, поищем тебе кролика или лису.

— Вы не злитесь из-за того, что я не выпил человеческой крови? — спросил я.

— Рано или поздно тебе все равно придется это сделать, — ответил он, покачав головой. — Когда голод станет непереносимым.

«Нет, — сказал я про себя, когда мистер Джутинг зашагал вперед. — Не выпью. Я не стану пить человеческую кровь. Человеческую — никогда. Никогда!»

Я, как обычно, проснулся вскоре после полудня. Спать мы легли на рассвете, но, в то время как мистеру Джутингу надо было дожидаться ночи, мне дневной свет, к счастью, не мешал. Я ведь был еще полувампиром.

Встав, я приготовил себе легкий завтрак — тост с джемом — и устроился перед телевизором. Вампирам тоже надо есть нормальную еду, одной крови не достаточно. Мы жили в отеле, хотя мистер Джутинг их терпеть не мог. Он предпочитал спать в каком-нибудь старом сарае, заброшенном, полуразвалившемся доме или просторном склепе, но я был категорически против этого. Так ему и заявил, после того как мы целую неделю спали где придется. Мистер Джутинг немного поворчал, но все-таки согласился поселиться в отеле.

Первые два месяца пролетели очень быстро — мне многое предстояло узнать о том, каково это — быть помощником вампира. Мистер Джутинг ничего не мог объяснить толково, да к тому же страшно не любил повторять, поэтому мне пришлось стать очень внимательным и запоминать на лету.

Теперь я обладал огромной силой. Мог поднимать тяжеленные гири и крошить в пыль мраморные шарики одними пальцами. Если я пожимал руку какому-нибудь человеку, приходилось быть очень осторожным, чтобы не сломать ему пальцы. Я мог всю ночь подтягиваться, и ядро метал гораздо дальше, чем любой взрослый. Однажды, я даже измерил свой бросок, а потом сверился с книжкой и обнаружил, что поставил новый мировой рекорд! Сначала я здорово обрадовался, но потом вдруг понял, что никому не смогу рассказать об этом. И все-таки приятно было почувствовать себя чемпионом мира.

Ногти у меня были очень толстые и твердые, и время от времени мне приходилось обгрызать их, так как подрезать было нечем: ножницы и кусачки ломались. Из-за этих ногтей я постоянно рвал одежду, когда надевал ее или снимал, и раздирал карманы, когда совал в них руки.

С той ночи на кладбище мы побывали в самых разных местах. Сначала мы бежали с такой скоростью, с которой могут бегать только вампиры, я сидел на закорках у мистера Джутинга. Невидимые для людского глаза, мы мчались по полям и лесам, как два призрака. Это называется «скольжение в пространстве», или просто «скольжение». Скольжение — дело тяжелое, а потому через пару ночей мы решили передвигаться на поездах и автобусах.

Не знаю, откуда мистер Джутинг брал деньги, чтобы заплатить за билеты, за номера в отелях и за еду. Я ни разу не видел у него ни кошелька, ни кредиток, но каждый раз, когда надо было за что-то заплатить, у вампира находились наличные.

Клыки у меня не выросли. Я все ждал, что они станут расти, и три недели подряд каждую ночь внимательно разглядывал свои зубы перед зеркалом, пока однажды меня за этим не застал мистер Джутинг.

— Чем это ты занимаешься? — спросил он.

— Проверяю, не выросли ли клыки, — ответил я.

Он несколько секунд молча смотрел на меня, а потом громко расхохотался.

— Вот дурак! У нас нет длинных клыков! — воскликнул вампир.

— Но тогда… как же мы пьем кровь у людей? — смущенно спросил я.

— Мы их не кусаем, — ответил он, не переставая смеяться. — Мы делаем небольшие надрезы с помощью ногтей, а потом сосем кровь из ранки. А зубами пользуемся только в случае экстренной необходимости.

— Так у меня не вырастут клыки?

— Нет, конечно. Со временем зубы у тебя станут гораздо крепче, чем у людей, и ты сможешь прокусывать кожу и даже перегрызать кости, но зачем? Рана получается большая и рваная. Только самые глупые вампиры кусают людей. А такие долго не живут. Их быстро выслеживают и убивают.

Я был немного разочарован. Мне больше всего нравилось во всяких ужастиках, как классно вампиры обнажают клыки.

Однако, подумав как следует, я решил, что это к лучшему. Хватит с меня и разодранных из-за ногтей карманов. Недоставало еще отрастить зубы и потом случайно прогрызть дырки у себя в щеках!

Многое из того, о чем пишут в книжках про вампиров, неправда. Мы не способны превращаться в животных, не можем летать. Святая вода и кресты не причиняют нам никакого вреда. А от чеснока у вампиров лишь появляется плохой запах изо рта. Мы отражаемся в зеркалах и отбрасываем тень.

Впрочем, кое-что все-таки, правда. Вампира нельзя сфотографировать или снять на видеокамеру. Из-за каких-то особенностей атомов на пленке появляется лишь темное пятно. Меня еще можно сфотографировать, но снимок получится неважный, даже при хорошем освещении.

Вампиры неплохо относятся к крысам и летучим мышам. Мы не можем в них превращаться, как пишут в некоторых книжках и показывают в ужастиках, но они нас любят — по запаху отличают от людей и частенько устраиваются рядом с нами, когда мы спим, или крутятся поблизости, надеясь найти что-нибудь съедобное.

Собаки и кошки почему-то нас ненавидят.

Вампир действительно может погибнуть от солнечного света, но не сразу. При необходимости вампиры даже ходят днем по городу, надев на себя побольше одежды. Просто они очень быстро загорают — буквально через пятнадцать минут кожа у них становится красной, и появляются волдыри. Если вампир пробудет на свету часа четыре, то наверняка погибнет.

Если нам пронзить сердце колом, мы наверняка умрем, как, впрочем, и от пули, и от ножевого удара, и от электрического тока. Мы можем утонуть, разбиться в автокатастрофе, подхватить какую-нибудь болезнь. Конечно, нас сложнее убить, чем обычных людей, но и это возможно.

Мне предстояло узнать еще много нового. Очень много. Мистер Джутинг сказал, что пройдет немало лет, прежде чем я всему научусь и смогу жить один. А еще он сказал, что полувампир, не овладевший необходимыми знаниями, скорее всего, погибнет через месяц-другой, поэтому мне придется еще долго жить с ним бок о бок, даже если это мне не нравится.

Прикончив тост с джемом, я стал обгрызать ногти и потратил на это пару часов. По телику не передавали ничего интересного, но мне не хотелось выходить на улицу без мистера Джутинга. Это был небольшой городишко, и я чувствовал себя не в своей тарелке, когда замечал, что кто-то на меня таращится. Боялся, что люди обо всем догадаются и набросятся на меня с кольями в руках.