к костру. Чувствительные окончания в искусственной коже тут же уловили его жар. Мое тело было таким хрупким, и я не знала, какие повреждения могу получить. Но стоило рискнуть, если это поможет доказать им…

Я оглядела лица людей, но увидела толпу. И вдруг поняла, что всегда буду чужой. Даже если сотню раз прыгну через костер и сотню раз прогоню волколаков, они все равно останутся при своем. Они никогда меня не примут.

Только я собралась развернуться и уйти, как получила толчок в спину, потеряла равновесие и полетела прямиком в костер. Инстинктивно выставила вперед руки и угодила в самый центр горящих углей. Датчики тепла зашкалили, послышалось шипение. Я быстро перекатилась на бок и отползла от костра.

От рук валил дым. Кожа лоскутами оплавилась до локтей, обнажив проводки, стержни и мышцы. Замерев, все глядели на меня, кто с интересом, кто с отвращением, кто с ужасом.

Я сжала кулаки, поискала глазами Веру, поднялась и приблизилась к ней. Она отступила, в глазах отразился испуг. На секунду подумалось, как легко было бы толкнуть ее в костер, чтобы почувствовала то же, что чувствую я.

— Я не сделала ничего плохого. Ничего, — с горечью прошипела я ей в лицо.

Она вдруг рассмеялась.

— Какая же ты жалкая!

Внутри что-то щелкнуло. Я ударила ее по лицу, вложив в кулак всю боль и обиду, переполняющие мое биомеханическое сердце. Вера пошатнулась, на её щеке остался красный след и кусочки обугленного силикона.

Этого было мало, и я занесла руку для следующего удара. Девица зажмурилась, а по щекам потекли слезы.

Я помедлила немного и опустила руку. Огляделась. Десятки лиц были обращены ко мне, и на каждом — ужас. Они не видели обиженную девочку, которой нужна поддержка. Они видели монстра.