Впрочем, это все была работа на отдаленную перспективу. А пока… Скандал был грандиозен. Джугашвили пришлось покинуть Тифлис и перебраться в Баку. Впрочем, в этом были и свои плюсы – в плане индустриализации «столица русской нефти» далеко опережала полуаграрный Тифлис, а значит, и рабочая прослойка тут была намного гуще. Опираясь на местных большевиков, Джугашвили совершил практически невозможное – захватил руководство в бакинской социал-демократической организации. Однако не дремала и полиция. В 1908 г. Иосиф был арестован и отправлен в ссылку в Вологодскую губернию. Бежав из ссылки, он в 1909 г. вернулся в Баку, но в 1910 г. его снова арестовали и отправили обратно в Вологодскую губернию. На этот раз Иосиф предпочел досидеть срок до конца – до 1911 г. Следующие полтора года, до его последнего ареста в 1913 г., стали поистине звездным часом дореволюционной партийной карьеры Джугашвили. Он наконец вышел за рамки амплуа узко-регионального деятеля – теперь он выполнял партийные поручения по всей России, а в 1912 г. он вошел в состав Центрального комитета (ЦК) большевистской партии. Характерно, что в тот же год он взял себе партийный псевдоним, который настолько срастется впоследствии с его личностью, что спустя много лет мы будем звать этого человека не по фамилии, а по партийной кличке. В 1912 г. Джугашвили стал Сталиным. Отныне и навсегда. А спустя несколько месяцев, в 1913 г., Сталин был схвачен полицией и отправлен на четыре года в Сибирь, в Туруханский край. Эти четыре года очень тяжело дались Сталину. На сей раз надежд на успешный побег практически не было. Приставленные к ссыльным надзиратели особо не лютовали, относясь к своим обязанностям спустя рукава (много позже Сталин направил в туруханский сельсовет письмо, в котором просил не преследовать следивших за ним надзирателей, признавая, что никакой травли ссыльных с их стороны не было), но природа Приполярья сама по себе делала побег делом безнадежным. Хотя материально, как следует из документов, он не слишком страдал, Сталин был практически полностью отрезан от всякой интеллектуальной деятельности. Все реже приходили денежные переводы от друзей и партийных товарищей, все глубже он погружался в трясину сугубо растительного существования. Вероятно, это было время мучительного размышления: на что прошла жизнь? Чего добился? Что ждет тридцативосьмилетнего ссыльного после освобождения? Тут было о чем подумать. Но наступил 1917 г., и сонное забвение туруханской ссылки кончилось как кошмарный сон.

Споры о причинах и мотивации главных действующих сил Февральской революции 1917 г. не стихают уже многие годы и вряд ли прекратятся в обозримом будущем. Одни авторы говорят о системном кризисе царской России, другие – о «верхушечном» заговоре элит, третьи вполголоса рассуждают о «масонском заговоре», деньгах германского генштаба и таинственной «мировой закулисе». Пожалуй, единственное, в чем сходятся практически все исследователи, посвятившие свои труды февралю 1917 г., – так это в том, что вот кто-кто, а большевики к свержению самодержавия имеют самое отдаленное и опосредованное отношение.

Вообще тут следует оговориться с самого начала. Не секрет, что в 1920 – 1940-е годы Сталин сначала входил в руководство Советского государства, а затем попросту это государство возглавлял. Поэтому, описывая жизненный путь Сталина, было бы естественно рассматривать и основные тенденции и векторы развития СССР тех лет. Однако в этом случае наша книга непроизвольно из рассказа о Сталине трансформируется в повествование о Советском Союзе в первой половине XX века. В результате объем книги резко увеличится, а главное – сам Сталин постепенно начнет отходить на второй план. Так как наша книга посвящена именно исторической фигуре И. В. Сталина, такого развития событий нам хотелось бы избежать. Поэтому тут и далее автор позволит себе периодически выводить за скобки события общеисторичесокго характера, описывая их очень коротко, можно сказать – пунктирно. Читателям, заинтересовавшимся теми или иными историческими событиями 20 – 40-х годов в деталях, автор этих строк рекомендует обратиться к специальной литературе.

Итак – революция! По воспоминаниям современников, страна была буквально опьянена чувством освобождения. Не избежали этой всеобщей эйфории и ссыльные. Вести о столичных событиях добирались в Туруханский край долго, поэтому только в начале марта 1917 г. Сталин и его товарищи по ссылке узнали о смене власти в стране. А уж до Петрограда они добрались еще позже. К этому моменту в столице уже сформировалось так называемое двоевластие – то есть сосуществование двух независимых властных структур. Система солдатских и рабочих советов замыкалась на Петроградский Совет (Всероссийский съезд Советов на тот момент только планировался). Параллельно с советами действовали органы, подчиненные Временному правительству, которое было создано Государственной Думой на период до созыва Учредительного собрания. При этом во Временном правительстве преобладали представители, как сказали бы сейчас, правоцентристских партий (октябристы, кадеты, прогрессисты), а Петросовет являлся оплотом социалистических партий различного толка – эсеров, меньшевиков, трудовиков и прочих. Впрочем, практически все социалисты были солидарны во мнении, что в России произошла буржуазно-демократическая революция, поэтому общество, построенное на принципах социализма, для России – дело очень отдаленного будущего. А пока следует ждать Учредительного собрания и содействовать либеральной буржуазии в создании полноценной демократии, на базе которой когда-нибудь потом и будет построен социализм. Думается, что такой подход диктовался даже не столько слепым следованием догматам классического марксизма, сколько пониманием сложившихся реалий. В условиях все еще длящейся Мировой войны и стремительно ухудшавшегося экономического положения только что пережившей смену власти России меньше всего были нужны новые социальные или политические потрясения. Большевики на первых порах не играли сколько-нибудь существенной роли в деятельности Петросовета, но, с другой стороны, и их политическая позиция не слишком отличалась от взглядов эсеров и меньшевиков. Большинство оставшихся в России членов большевистской партии (надо учитывать, что более трети большевиков на весну 1917 г. находились в эмиграции) в целом поддерживали курс Петросовета на конструктивное сотрудничество с Временным правительством. Каменев и Сталин, близко знакомые еще с 1912 г., стали неформальными лидерами таких настроений в РСДРП(б). Они оба, с одной стороны, вошли в состав Петросовета, налаживая взаимодействие с другими деятелями социалистической направленности, а с другой – возглавили редакцию центрального партийного печатного органа – газеты «Правда». Используя эту газету как трибуну, Каменев и Сталин достаточно быстро сумели сделать свою точку зрения господствующей среди большевиков России. Однако из-за рубежа им горячо возражал Ленин, настаивавший на максимальной радикализации политического курса партии и подготовке социалистической революции. Собственно говоря, в этом споре были правы и те и другие, но каждый – со своей колокольни. Каменев и Сталин исходили из интересов сохранения стабильности в стране – поэтому выступали за сотрудничество с Временным правительством. Но Ленин во главу угла ставил захват власти партией большевиков – поэтому он считал оптимальным идти на обострение политической ситуации. И наоборот – политическая стабилизация грозила снизить шансы РСДРП(б) на успешный переворот.