— Среда, — негромко пробормотал он про себя. И, несмотря на явную неуместность замечания, все трое ребят живо, со значением переглянулись.

— Действительно, — кивнул Вадим, и его восторг как-то сразу померк, будто ему напомнили о чем-то важном, но тягостном.

— И в самом деле, — добавил Игорь, бросив на Катю настороженный, испытующий взгляд.

— Ребята, только давайте сразу договоримся, — начала было Катя, но Борис успел вставить словечко.

— Давайте, — сказал он, глядя в стол.

— Только пятнадцать минут, ладно?

— На каждого, — опять добавил Борис, не поднимая глаз от стола.

Шаловливо хмыкнул Вадим, широко улыбнулся Игорь.

— Как получится. Катя, как получится, — сказал он, придвигая стул, — Может быть, через пятнадцать минут вы и сами не захотите уходить? Может быть, мы так понравимся, что вы забудете обо всем остальном. А мы можем понравиться, Катенька.

— Хотя бы некоторыми местами, — добавил Вадим.

Странное ощущение вдруг охватило Катю. Она слышала слова, которыми обменивались ребята, видела их самих, немножко хмельных, неловких, что-то произносила в ответ, но в то же время все отчетливее понимала, что за столом идет еще какой-то разговор, суть которого от нее ускользала. И этот разговор ребята вели между собой, как бы обходя ее, уверенные в том, что их слова совершенно не доступны для нее.

Катя внимательно посмотрела на одного парня, на второго, но ничего настораживающего не заметила. Открытые улыбки, радостные глаза, даже восторженность была на их лицах. Про себя Катя решила, что небольшой восторженности она все-таки заслуживает. Мужские взгляды в троллейбусе, на улице, на той же службе сопровождали ее постоянно, она привыкла к ним и относилась как к чему-то естественному.

Стол получился если и не роскошным, то вполне пристойным — шампанское, апельсины, какое-то заморское печенье, купленное, скорее всего, в соседнем киоске. Вилки оказались без дела, видимо, ими пользовались до прихода Кати. Стаканы, правда, не мешало бы протереть, но их замутненность, захватанность были вполне объяснимы.

— Скажите, Катя, — неожиданно проговорил Борис, глянув на девушку из-под мясистого лба, — какой у вас любимый день недели? Если не секрет, конечно.

— Тут и думать нечего — суббота.

— Почему, Катенька? — спросил Игорь с такой заинтересованностью, будто речь шла о чем-то действительно важном.

— Ну, как почему... Прежде всего, это выходной. Мало того, и следующий день тоже свободный... Нет, ребята, только суббота. Какой-то просвет впереди...

— А у нас — среда, — сказал Вадим, не дождавшись, пока Катя закончит объяснение.

— Как? У всех среда?

— Да, — кивнул Вадим, разливая вино в стаканы. — У всех троих. И только среда, — он подмигнул приятелям, дескать, мы-то с вами знаем, о чем идет речь.

— Чем же она так хороша? — спросила Катя.

— По-разному бывает... — Игорь помялся, подбирая слова. — Когда как... Сегодняшняя среда хороша, например, тем, что вы заглянули к нам на огонек. Разве этого мало?

— Ну... Вряд ли я смогу вас утешить за какие-то пятнадцать минут... — Катя улыбчиво посмотрела на всех троих.

— Как сказать, — обронил Борис, нависнув над столом. — Как сказать. — И он принялся сдирать шкуру с апельсина своими короткими толстыми пальцами. Но делал это слишком уж неумело или, лучше сказать, безжалостно — пальцы его впивались в мякоть, по ним текли струйки желтоватого сока, капали на стол. Катя отвернулась, не в силах видеть эту картину.

— Выпьем, — сказал Игорь, поднимая свой стакан. — Пусть почаще случается в нашей жизни среда... За среду!

— А за субботу не будем? — спросила Катя. Улыбка на ее лице как-то сама собой погасла, и она смотрела на ребят чуть встревоженно. Разговор шел какой-то непонятный, настораживал ее, она даже оглянулась, посмотрела в сторону прихожей, где стояла на полу ее сумка с продуктами. Сумка была на месте, из нее торчал бумажный пакет с кефиром, и это, как ни странно, ее успокоило.

Света в комнате было совсем немного — горел какой-то ночничок, установленный в книжном шкафу. С того места, где сидела Катя, в окно хорошо была видна луна, поднимающаяся над верхушками деревьев. Вокруг нее распространялось зеленоватое свечение, оно расходилось кругами, как волны от брошенного в воду камня. Звезд еще не было, небо мерцало закатным светом. Со двора доносились крики ребятни, радостные возгласы доминошников, собравшихся вокруг стола под деревьями. Вся обстановка и в квартире, и за окном казалась совершенно безобидной. Катя выпила немного шампанского, но отставила свой стакан, почувствовав неприятный жестковатый привкус. Взяв бутылку, попыталась вчитаться в этикетку, но оно было какое-то импортное, завозное, и она поставила бутылку на стол.

— Прекрасное вино, да, Катенька? — спросил Игорь и, взяв бутылку так, что широкая ладонь полностью перекрыла всю этикетку, долил немного в Катин стакан. Ребятам он почему-то добавлять не стал. — Вам нравится? — рука его легла Кате на колено, обтянутое джинсовой тканью.

— Да, ничего, — согласилась Катя, отнеся свое недоумение к незнанию — может быть, и в самом деле именно такое вино считается хорошим. Она спокойно взяла ладонь Игоря и, сняв ее со своего колена, положила на стол.

— Жаль, — сказал Игорь, скорчив горестную гримасу. Покончив с апельсином, Борис опять исподлобья глянул на Катю, словно примериваясь к ней, словно заранее пытаясь определить, чего от нее ждать.

— Вы, Боря, так на меня смотрите, будто осуждаете за что-то? — спросила девушка.

— Я? — удивился он. — Осуждаю? Да я восхищаюсь!

— Чем?

— Мужеством.

— Думаете, оно у меня есть?

— Наверняка. И будет еще больше.

— В каком смысле? — спросила Катя, чутко уловив второй смысл в словах.

— Катя, вы можете полностью доверять Борису! — почему-то расхохотался Вадим, и его красный подбородок сделался еще краснее, сочнее. — Он у нас сегодня вроде первопроходца... И главный удар берет на себя, но зато и лучшая добыча тоже его.

Борис усмехнулся, взял еще один апельсин, но посмотрел не на Вадима, с которым разговаривал, а на Катю, словно речь шла о ней.

— Трепло он, — сказал Борис, кивнув в сторону Вадима. — Не слушайте его. Катя. Вы меня слушайте.

— Слушаю, — улыбнулась Катя, чуть скосив взгляд в сторону своей сумки. Почему-то именно сумка казалась ей чем-то вроде опоры, от нее словно бы исходили волны надежности и покоя.

— Выпьем? — спросил Борис.

— Нет, — решительно ответила Катя. — С меня хватит. Мне пора. Большое спасибо, было очень приятно посидеть, — она сделала попытку подняться, но Игорь все с той же улыбкой успел взять ее за руку, остановить и снова усадил на место.