* * *

Дорогой Никто!

В детстве я очень гордилась Дарреллом, даже хвасталась им. Я звала его папой и обожала настолько, что даже хотела стать маляром, как он. Потом Даррелл начал принимать наркотики и избивать мою мать, и я начала его бояться, но все еще любила за то, кем он был до наркотиков. Пока матери не было дома, к нам приходили люди и продавали ему кокаин – я однажды сама видела, еще когда во втором классе училась. Даррелл сидел дома, присматривал за мной и Николь, как вдруг к нашему дому подъехала какая-то паршивая белая машина, вибрируя в такт оглушительному рэпу. Оттуда вылезли два толстых черных парня с золотыми цепями на шеях и направились к нам в кухню. Николь заплакала.

Даррелл дал им денег, а они отдали ему пакет с белым порошком. Это был кокаин. Один из парней курил маленькую трубку. Я спросила, что в пакете, но Даррелл велел мне пойти погулять.

На улице я встретила свою подружку Кристал и попросила ее заглянуть через окно к нам в кухню. Кристал посмотрела и спросила, почему у нас в доме черные. В Сагино, где мы тогда жили, негров вообще не было – городишко крошечный, даже магазинов нет. Кристал призналась, что боится черных, но мне приходилось часто ездить в Филадельфию, я видела много черных, и все они были нормальные. Я просветила Кристал на этот счет, но мы по-прежнему здорово стремались, что чернокожие забыли у нас в доме.

Пока отчим и его «друзья» были на кухне, мне вспомнилось, как Даррелл в первый раз меня побил. Я тогда училась в первом классе. Однажды утром я вышла в гостиную. Даррелл сидел перед телевизором, пил пиво и жевал пончик.

Терпеть не могу пончики.

Увидев Даррелла с пончиками (мать купила большую коробку), я сказала:

– Съедай их все.

Не успела я договорить, как он вскочил и заорал:

– Чего-чего?!

Он подошел ко мне и врезал. Мать еще спала. Было здорово больно, я долго плакала. Я не могла взять в толк, с чего он кинулся драться, но решила – видимо, ему послышалось «Не съедай их все», да еще менторским тоном.

Но вскоре Даррелл вошел ко мне в комнату, вытащил меня из кровати, посадил на колени и сунул недоеденный пончик:

– На, ешь.

Видимо, так он пытался извиниться.

* * *

Дорогой Никто!

Войдя в квартиру, я еще не успела закрыть дверь, как почуяла неладное. Беда словно была разлита в воздухе. Мать молча смотрела на меня. У меня упало сердце – что еще стряслось?

Мы уезжаем. В глушь, в захолустье, в Финиксвилл.

Мать решила начать все заново. Ну, спасибо, мам.

Дорогой Никто!

После переезда я живу с ощущением, что у меня ничего нет. Городишко настолько маленький, что дружеские связи тут завязались много лет назад, и новоприбывшим встрять некуда.

Порой я ужасно устаю от переживаний. Порой я ужасно устаю от всего и не знаю, наладится что-нибудь когда-нибудь или нет. Может, мне просто нужно выспаться – или нужна новая жизнь. Я никогда не была так одинока, а я-то знаю, что такое одиночество. Быть подростком и вообще быть живой и без того сложно. Хожу как потерянная, словно очутившись в незнакомом мире, в чужой стране, одна-одинешенька, и должна строить жизнь заново.

Когда никого не знаешь и никто не знает тебя, невозможно подружиться случайно. Я пробовала ходить за девчонками, держась на расстоянии, но получалось, что я вишу на хвосте (чем я, впрочем, и занималась): «Кто это? Чего она за нами ходит все время?» Я хожу за людьми в надежде на привязанность, на благосклонность, на дом. От компании к компании, от группы к группе, но меня отовсюду пинают, и к концу дня я остаюсь одна, с опущенным взглядом, жалкая, как нелюбимый беспризорный щенок с поджатым хвостом и неприкаянностью в сердце. Мне остается лишь робко навязываться, бродя за другими в надежде, что они не против.

ХА! Раньше я была лидером, душой компании, а теперь меня изгнали в незнакомое королевство.

Два месяца назад я ни за кем не таскалась, а теперь считаю удачей, когда есть за кем увязаться.

* * *

Дорогой Никто!

Мне уже сложно вспомнить, каково жить не белой вороной. Приближаются выходные. Надеюсь, пройдут нормально. Если позвонит хоть один парень или приличная девчонка захочет со мной погулять, это будут хорошие выходные.

Ненавижу все. Меня клинит от одиночества. Дружба мне уже снится – с лицами незнакомцев и смехом чужих голосов.

Я чувствую себя лузером в игре под названием «жизнь». Я сдаю позиции в плане успеваемости, общения, эмоций и даже интеллекта. Я проигрываю себя на пари. Пари о том, что я все-таки выживу и выполню свое предназначение, черная полоса закончится, я обрету вдохновение и найду в себе скрытые таланты.

А пока у меня нет выбора, кроме как жить мечтами и надеяться, что хоть одна из них расцветит реальность.

* * *

Дорогой Никто!

Несколько дней назад из Рединга по работе приезжал Джо и привез с собой двух очень красивых парней моего возраста, очень вежливых и приятных. Мы выпили и покурили травки. Один был ОЧЕНЬ красивый, а другой разговорчивый и красивый, но молчаливый понравился мне больше. Мы разговаривали, и я чувствовала себя ПОЧТИ человеком. Не знаю, насколько его пробрало – меня просто развезло. Он танцевал и пытался вытащить танцевать и меня, но я не то мало выпила, не то мне больше нравилось смотреть, как он танцует.

Гр-р-р-р! Такого красавца я давно не видела.

Я слишком нализалась, чтобы вспомнить, о чем мы говорили, и почти не помню, как они уезжали.

Я проснулась рано утром, зная, что меня ждет новый день с новыми безымянными лицами.

* * *

Дорогой Никто!

Меня ломает, как от гриппа или еще чего. У меня температура, ломота, головная боль, красное горло, отсутствие аппетита, головокружение, упадок сил и затрудненное дыхание. Тайленол с кодеином почти не помогает, даже если принять столовую ложку вместо рекомендованной чайной.

Ненавижу болеть.

Если бы можно было уничтожить одну вещь в мире, я бы выбрала болезни. Тогда все деньги, которые тратятся на исследования и медицинскую страховку, можно было бы пустить на борьбу с голодом и бедностью. Или деньгами могли бы воспользоваться организации, помогающие животным, женщинам, детям и наименее защищенным группам населения. Средства можно было бы направить на совершенствование образовательной системы. А если что-то останется – отдать на космические исследования.

* * *

Дорогой Никто!

Меня госпитализировали с легочной инфекцией. В легких обнаружился вирус, похожий на ТБ (туберкулез). Врач сказал, что моя иммунная система «стоит не на той передаче» и атакует мой собственный тазобедренный сустав; вследствие воспалительных изменений головка бедренной кости медленно выходит из сустава. Уже больше недели лежу на вытяжке.