Кэтрин медленно пошла к выходу, пробираясь между тюфяками. За несколько лет походной жизни она стала опытной сестрой милосердия, разбиралась даже в хирургии, но так и не смогла привыкнуть к страданиям.

После вчерашнего оглушительного грохота суровый пейзаж был погружен в безмолвие. Когда она подошла к своей палатке, напряжение почти прошло. Колин, ее муж, еще не вернулся со службы, а Бэйтс, денщик, спал снаружи, как и положено верному стражу.

Как только Кэтрин нырнула в палатку, Эми, лежавшая на кровати, встрепенулась и спросила, словно заправский вояка:

— Пора двигаться дальше, мама?

— Нет, малышка.

Кэтрин поцеловала дочку в лоб и прижалась к ней, испытав настоящее блаженство после того, что ей пришлось пережить за целый день в госпитале.

— Надеюсь, сегодня мы не двинемся с места. После сражения всегда полно дел.

Эми строго посмотрела на мать:

— Ты должна выспаться. Давай развяжу тебе пояс…

Кэтрин с улыбкой повиновалась. Она постоянно корила себя за то, что обрекла девочку на лишения и трудности походной жизни, но Эми это как будто пошло на пользу, такой она стала жизнерадостной, здоровой и крепкой, развитой не по годам, и это являлось для Кэтрин единственным утешением.

Пока Эми развязывала пояс на платье матери, снаружи донесся стук копыт, звон сбруи и раскатистый бас мужа Кэтрин. Мгновение спустя Колин ввалился в палатку.

Энергичный и шумный, как и все кавалерийские офицеры, он говорил громко, буквально оглушая тех, кто находился поблизости.

— Доброе утро, леди.

Он ласково взъерошил волосы Эми.

— Кэтрин, ты слышала о вчерашней кавалерийской атаке?

Не дожидаясь ответа, он вытащил из кастрюли жареную цыплячью ногу и стал с жадностью есть.

— Это был самый замечательный маневр, в котором мне когда-либо приходилось участвовать. Мы зашли в тыл французам и обрушились на них, как гром среди ясного неба. Просто смели их с лица земли! Захватили тысячи пленных, десятки ружей, даже двух «орлов»! Такого еще не бывало!

«Орлами» назывались золоченые полковые знамена французов, с изображением орлов, как во времена Римской империи. Захват двух таких знамен считался настоящим подвигом.

— Конечно, слышала, — отозвалась Кэтрин. — Наши были на высоте!

А она всю ночь расплачивалась за эту победу. Обглодав куриную ножку, Колин выкинул кость наружу.

— Мы погнались было за французами, но безуспешно. Чертов испанский генерал нарушил приказ Старины Хуки расположить гарнизон у реки, но так и не признал собственной ошибки, не хватило смелости.

Кэтрин теперь пропускала мимо ушей любую брань. Разве убережешь Эми от крепких выражений, если вокруг военные?

— Генерала можно понять. Кому приятно признавать такую ошибку перед лордом Веллингтоном?

— Совершенно верно.

Колин стянул с себя пропыленную куртку.

— Я бы еще чего-нибудь съел, — сказал он, — даже дохлую французскую кобылу, если она хорошенько зажарена. Эми укоризненно взглянула на отца:

— Маме нужно отдохнуть. Она почти всю ночь провела в госпитале.

— А твой отец вчера участвовал в сражении, — мягко возразила Кэтрин. — Пойду приготовлю завтрак.

И она направилась к выходу. От Колина пахло лошадью, потом и еще чем-то, не то кремом, не то духами. Видимо, после сражения он посетил очередную подружку — крепкую вдовушку из Саламанки.

Прислуга-за-все была женой сержанта из роты Колина и могла появиться не раньше чем через час, так что Кэтрин пришлось самой разжигать огонь. Она положила на угли щепки, размышляя о том, почему жизнь ее получилась совсем не такой, какой представлялась в мечтах. В шестнадцать лет она вышла за Колина, но вместо романтической любви и удивительных приключений ее ждало одиночество и умирающие мальчики, такие, как Джем.

Кэтрин порывисто поднялась с колен и повесила над огнем чайник. Она никогда не щадила себя. Труд сестры милосердия нелегкий, что и говорить, зато какое счастье ощущать себя полезной, нужной людям! Конечно, не о таком замужестве мечтала Кэтрин, но они с Колином притерлись друг к другу и жили довольно сносно. Мужа Кэтрин не любила, зато обожала Эми и сокрушалась, что больше не может иметь детей.

«И все-таки я счастливая женщина», — подумала о себе Кэтрин, сжав губы.

Пенрит, Уэльс

Март 1815 года

Майкл Кеньон аккуратно поставил галочку возле последнего пункта своего списка. Новое оборудование на шахтах работало отлично, недавно нанятый управляющий поместья прекрасно справлялся со своими обязанностями, остальные дела шли тоже неплохо.

Он достиг всего, чего хотел. Теперь настало время жениться.

Майкл поднялся из-за стола и подошел к окну полюбоваться на пейзаж, окутанный дымкой тумана. Он полюбил этот пейзаж с первого взгляда, так же как каменный дом, на котором лежала печать времени. И все же зимой в Уэльсе было тоскливо даже тому, кто наконец-то преодолел душевный разлад.

Пять лет прошло с тех пор, как он влюбился в женщину, ради которой готов был пожертвовать и честью, и достоинством. Пять долгих трудных лет, когда болезненная страсть калечила его душу, хотя во время войны это сумасшествие имело свои положительные стороны. Еще немного, и Майкл совершил бы непоправимое, но он вовремя опомнился и все-таки излечился от мучившего его кошмара. Сами воспоминания об этом были невыносимы.

Ведь он предал тогда свои принципы и убеждения, своих друзей, самого себя, но друзья простили его. Теперь пришел конец терзаниям, пора было подумать о будущем.

Он снова вернулся к мыслям о женитьбе. Что же, это вполне реально. Майкл хоть и не идеал мужчины, но хорош собой, благородного происхождения, к тому же обладает более чем приличным состоянием. В то же время у него куча недостатков, с которыми вряд ли смирится уважающая себя женщина.

Большой любви Майкл не искал. Упаси Боже! Он уже испытал, что это такое. Настоящее наваждение. Хватит с него! Никакой романтики. Жена должна быть доброй, милой, интеллигентной, конечно, привлекательной, но вовсе не красавицей. Красота обманчива. Теперь Майкл хорошо это знал. Слава Богу, юность позади и ее идиотские порывы тоже.

В будущей жене Майкл хотел найти настоящего друга, но не какую-нибудь девчонку, а женщину с жизненным опытом. Плохо только, что с первого взгляда не определишь, можно ли ей доверять и как она будет к нему относиться. На собственном горьком опыте Майкл убедился, что главное в отношениях — взаимное доверие.

Только вряд ли в этом уголке Уэльса найдешь подходящую женщину. Видно, придется ему отправиться на сезон в Лондон. Совсем неплохо прожить несколько месяцев просто так, в свое удовольствие. Если повезет, он найдет достойную спутницу жизни. Не повезет в этом сезоне, повезет в следующем.