– Поди туда, не знаю куда. Найди то, не знаю что.

– Почти что так. – Веня открыл молнию папки и достал оттуда бумаги. – Вот она. Регина Лиховцева. Прошу любить и жаловать. Ознакомься в срочном порядке. Рядом с этой девочкой тебе в ближайшее время придется дневать и ночевать. Ты ее найдешь и вырвешь у нее ноги, откуда они там у этой Регины растут.

Я взяла в руки лист:

– Такой серьезный заказ?

– Угу! Серьезнее может быть только переворот в какой-нибудь республике Батантуту. Но на Батантуту заказов еще не поступало. А здесь – пожалуйста. Будь готов, как пионер на школьной линейке. Вопросы есть?

– Что она из себя представляет?

– А я почем знаю? Познакомишься с данными и составишь картинку. Это единственное, что я могу сказать. Там твоя легенда уже наспех подготовлена и состряпана. Все как полагается, чин по чину. Что еще?.. – Он призадумался. – Провожу инструктаж: как все это было. Двадцать девятого декабря она вышла из банка, как всегда, в конце рабочего дня, после своего начальника, Соболева Бориса Степановича. Перед этим она вскрыла сейф и взяла оттуда крупную сумму денег наличкой и важные бумаги. Сумма предназначалась для одного из вице-президентов банка, собиравшегося купить виллу в Испании. Исчезли деньги – два миллиона евро, и важные бумаги. Регина Лиховцева прошла мимо охраны банка, и больше ее никто не видел. Она исчезла. В полицию руководство банка решило об инциденте не сообщать, расследовать все своими силами. Происхождение банковских денег, как ты понимаешь, требует некоей тайны. Да и эстонская полиция не очень-то охотно расследует такие дела. Тем более банк с сильной долей российского капитала. А к русским сама понимаешь как там относятся. Хочу также предупредить, что ты будешь там глотать эстонский национализм по полной. Они же считают русяков оккупантами.

Тебе нужно расследовать: что и как? И основательно потрясти шефа Лиховцевой, Соболева Бориса Степановича. Думаю, их отношения выходили за рамки служебных, как оно обычно и бывает в связке шеф – секретарша. Я пару раз виделся с Соболевым: он трусоват и трясется за свое место. Прощупай его. Наведайся к ней в квартиру: посмотри, есть ли там зацепки.

Я взяла в руки ее снимок и вздрогнула. На меня смотрела я! Нет, конечно, разница была: губы у нее были более пухлыми, и овал лица более круглым, кроме того, у меня не было такой роскошной гривы волос: черных, буйных. Но все же при первом впечатлении сходство было удивительным, и у меня перехватило дыхание:

– Это она?!

– Как видишь! Знойная девица.

– Ты ничего не замечаешь?

Он внимательно посмотрел на меня.

– Ты имеешь в виду ее сходство с тобой?

Я кивнула.

– Есть. Маленько.

– Маленько?! – взорвалась я. – Да она – моя копия! Что это значит?! У меня есть сестра? Или дальняя родственница?.. – Я замолчала, внезапно пораженная этим обстоятельством. Потом, подняв на него глаза, шепотом спросила:

– Веня! А у моего отца… не было до мамы… Нет, она моложе меня! Значит, после… какого-нибудь романа на стороне? Ты же был лучшим другом отца?

Веня посмотрел на меня и резко выдохнул:

– Нет.

Я закусила губу.

– Ты его покрываешь, да? Веня, – шепотом сказала я, у меня почему-то резко сел голос. – От этого ничего не изменится. Моя любовь к ним… Господи! Их все равно уже нет. Все останется по-прежнему. Они – там. – Я приложила руку к сердцу. Мне было трудно говорить, в горле встал комок. – Веня! Я хочу знать!

– Слушай! Ты наворотила бог знает что! Бывает так, что люди похожи друг на друга. Случайно. И это – непреложный факт. А ты уже выдвинула далекоидущие версии в отношении собственного отца! Зачем, Ева?

Когда Веня произносил мое имя, обычно меня охватывало сильное волнение. Но не в этот раз.

– Все равно, странно это…

– Вся наша жизнь – странность. Хотя сходство, конечно, есть. Отрицать не стану. И отец твой был очень красивым мужчиной.

– Что ты хочешь этим сказать? – встрепенулась я.

– Ничего, – резко выдохнул Веня. – Ровным счетом ничего. И давай закроем эту тему.

Я понимал его: они с отцом были лучшими друзьями, и если даже что-то и было у отца на стороне, какой-то роман, Вениамин не хотел посмертно предавать память моего отца. Так сказать, мужская солидарность. Но так ли это? В конце концов, действительно случается, что незнакомые люди похожи друг на друга. И этот факт трудно объяснить…

– Не надо ничего говорить… – сказал Веня. – Голову не ломай. Она у тебя одна. Поедешь, посмотришь, разберешься… – прибавил он после краткой паузы. – Да! Еще советую прихватить с собой парик, он тебе понадобится, когда ты будешь разговаривать с Борисом Степановичем и другими сотрудниками банка, чтобы твое сходство с Региной не бросилось им в глаза. А в остальное время парик не носи. Может быть, ты столкнешься с людьми, знавшими Регину? Таллин – город, по московским меркам, маленький. Вдруг повезет, и ты выйдешь на ее след скорее, чем предполагаешь!

– Ты прав. Бли-ин! – протянула я. – И Нового года – как не бывало. Что за жизнь такая? Куда-то я должна ехать. Мчаться, позабыв обо всем. А у всех нормальных людей – праздник…

– Работа! – Веня встал и подошел ко мне, засунув руки в карманы. – А что, я тебя отвлек от какого-то важного дела?

– Амур закончился, и мужичка я прогнала, – сказала я, вставая с кресла.

Веня резко повернулся и пошел в коридор.

– Правда, что ли? Когда ты так говоришь, я никогда не могу понять, то ли ты голову мне морочишь, то ли чистую правду излагаешь? Дурачишь меня, да?

– Любимое занятие…

– Эй, полегче! – И Вениамин, развернувшись, перехватил мою руку повыше локтя.

Я напряглась.

Его запах, такой родной, дурманящий, ударил в голову, и я разом обессилела. Мои ноги подкосились, я чуть не упала – и упала бы, если бы Веня не поддержал меня. Он довел меня до кресла и усадил.

– Сиди! Там будет лучше. На ногах ты уже не стоишь. После своего любовного драйва, что ли? Заездил тебя секс-мачо?

– По-твоему, я сделана изо льда или других подручных материалов?

– Ева! – Он стоял и смотрел на меня сверху вниз.

– Что? – Мы не спали с ним уже два года, с того самого момента, когда он сказал, что нам лучше поставить точку в наших отношениях, потому что у них нет будущего и он не хочет мучить ни меня, ни себя. К тому же он не хотел больше обманывать Ларису.

Он наклонился надо мной, и я резким движением притянула его к себе. Этот поцелуй был долгим, нескончаемо долгим, я слышала биение собственного сердца. Оно буквально разрывалось на части и стучало: глухо, медленно…

Сладкий дурман накрывал меня с головой…

Но я неожиданно вырвалась из этого облака-дурмана – Веня с усилием освободился.