Двенадцать человек из двадцати четырех были нам с Данилой хорошо знакомы. Кроме Гаптена и Свами, здесь присутствовали еще десять членов Совета. Мы уже встречались с ними в миссии ВААЗ. Остальных мы видели впервые. Шестеро – в белых одеждах, еще шесть – в темных. Члены Совета, как и в прошлый раз, были в самых разных платьях – светских, религиозных, национальных.

«Присутствующие» здоровались и переговаривались друг с другом. Кто-то очень тепло и дружелюбно, кто-то, напротив, натянуто и резко. Разговор шел на самых разных языках, большую часть из которых мне так и не удалось идентифицировать.

Несколько человек говорили по-испански. Я прислушался. Ничего особенного. Казалось, мы присутствуем на совете директоров какой-то крупной транснациональной корпорации.

– Попрошу тишины, – совсем негромко сказал Свами, но его все услышали и замолчали. – Сегодня мы будем говорить по-русски. На Встрече Двадцати Четырех присутствует Данила, а также Анхель и Андрей.

«Собравшиеся» понимающе покачали головами и внимательно посмотрели на нас. Когда я поймал на себе двадцать три пары глаз, взирающих на меня с мониторов, я инстинктивно съежился. Андрею и Даниле, судя по всему, тоже было не по себе.

– Полвека мы жили в рамках Баланса Силы, – продолжил Свами. – Ни Темные, ни Светлые не имели преимущества, поскольку двенадцать посвященных хранили нейтралитет. Мы исповедовали принцип невмешательства: каждое живое существо имеет право выбирать свою судьбу по собственному разумению. Я верил и продолжаю верить в то, что такая политика посвященных – единственно правильный путь.

Да, я вынужден признать, что большинство живых существ следуют сиюминутной выгоде, не думают о будущем и не чтят прошлое. Я сожалею об этом. Но это их выбор. И если они выбрали гибель, никто не вправе запретить им этого. Пусть гибнут. Душа Мира бессмертна. Если на ней появились мелкие язвы, что с того? Она очистится и возродится вновь. Человечество само сделало свой выбор. Так думаю я – Свами Брахмананда.

Я не знаю, за что вы боретесь, – Светлые и Темные. Я не знаю, что вы защищаете и что надеетесь завоевать. Вы деретесь за чучело мертвой мыши! Прежде мы сдерживали вас, теперь… Теперь вы вольны действовать, как вам заблагорассудится. Баланс нарушен. Формально в этом виновен Данила. Но я считаю виновными Светлых. Вы подначивали Избранника, вы посылали ему своих эмиссаров, вы помогали ему в поисках Скрижалей.

Если бы Темные не встретили сопротивления, то рано или поздно возобладала бы справедливость. Зло погубило бы Само Себя. Я говорил и повторяю это: противостоять Злу – значит признавать Зло. Зло же существует лишь тогда, когда Его признают. Оно не самоценно. Вступить с Ним в борьбу – значит дать Ему силы. Светлые, вы сделали это! Поэтому я обвиняю вас в нарушении Баланса Силы.

Я думаю, что эта Встреча Двадцати Четырех станет последней. Поэтому я предлагаю всем сторожам выложить карты на стол.

Воцарилась гробовая тишина. Эти слова Свами Брахмаианды прозвучали почти зловеще. Нет, в них не было ни угрозы, ни даже прямых обвинений. Только констатация факта. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы погрузить всех присутствующих в состояние оцепенения. Одна лишь констатация факта…

Через несколько секунд шесть из двадцати трех экранов одновременно погасли. Я вздрогнул. Но туг же почувствовал, что в комнате стало светлее – по энергетике, по ощущению. Словно ушла какая-то тяжесть.

– Темные совещаются, – тихо сказал Гаптен, повернувшись к нам вполоборота.

Пауза продолжалась несколько минут. Все «присутствующие» хранили молчание.

И вдруг в полной тишине, словно ниоткуда, раздался голос. Он прокатился гулким эхом по сводам залы и с силой ударил по ушам. Вспыхнуло шесть погасших до того экранов.

– Тьма воплощается, – говорил человек с темным, землистым лицом, черной бородой, в одеянии, похожем на монашескую сутану. – Никто из вас не верил пророчествам темных магов. Никто не признавал равное право Тьмы. Вы не хотели считаться с нами. Вы говорили, что у Тьмы нет силы. Что ж, может быть раньше вы и были правы, но теперь это не так. Тьма обрела силу. Пришло наше время.

Мы, как и Светлые, лишь адепты. Но мы верим, что Тьма одержит вверх и именно это станет моментом высшей справедливости. Мы согласны со Свами Брахманандой – человечество должно погибнуть. Но его гибель – это не наказание, это его предназначение! У человечества никогда не было своего лица. Любые его попытки обрести Свет заканчивались обретением Тьмы. Так должно было быть и так произошло.

Вы хотите знать наши планы? Теперь нам есть кому служить. Мы поможем Тьме довести начатое до конца. Мы будем сеять панику и смуту, вселять в людские сердца страх и отчаяние. Мы заставим людей желать прихода могущественной силы, способной избавить их от бремени свободы и тягостной необходимости выбирать. Мы пообещаем им бессмертие в обмен на…

Черный человек замолчал. Что-то очень важное должно было слететь с его уст, но в последний момент он одумался и остановился.

И в эту же секунду в полнейшей тишине залы я услышал, как о крышку стола ударился какой-то небольшой металлический предмет. Словно кто-то подкинул монету, она взлетела, упала на ребро и затем, качнувшись, легла на поверхность стола.

Все, как по команде, повернули головы в направлении этого звука.

Данила медленно отнял от столешницы руку. Под ней, лицевой стороной вверх, лежал серебряный кулон с ангелом. Ангел оглянулся и смотрит на нас, словно он уходил куда-то, а мы его окрикнули. Мы видим его спину с двумя пятнами возле лопаток, и лежащие рядом сброшенные крылья. На миг мне показалось, что эти пятна стали бордовыми – словно две раны с запекшейся кровью.

– Обмен не состоится, – тихо, но уверенно сказал Данила. – Мы будем бороться.

Представьте себе бездетную пару. Ему – сто лет, ей – девяносто. Они много пережили вместе, многое перенесли, впрочем, теперь все наладилось. Муж и жена нежно любят друг друга. Но Бог так и не дал им детей. Словно проклятие, словно наказание.

Конечно, мы все понимаем – это невозможно, немыслимо. Конечно, этого не может быть. Но давайте хотя бы предположим, что произошло чудо – у этой пары родился сын. Совсем крошечный, чудный, здоровый. Как бы вы его назвали? Радость…

Исаак – в переводе с иврита значит «радость». Исаак – долгожданный первенец благословенной пары – Авраама и Сарры, ветхозаветного пророка и его святой супруги, прародительницы всего еврейского народа.

Бог действительно долго не давал им детей. Но Авраам был благочестив и за всю свою долгую жизнь ни разу не прогневил Господа. Бог ставил перед Авраамом задачи, а тот шел и исполнял их. Авраам был послушным и верным слугой своего Бога.

Но в минуты отчаяния Авраам спрашивал у Бога: «Что я сделал не так? За что Ты гневаешься на меня? Почему не даешь мне сына от Сарры?» Бог молчал. Но вот однажды Авраам увидел трех странников, идущих по знойной пустыне мимо его шатра.