Наконец, впереди действительно мелькнул просвет, и я, полуослепший, задыхающийся и почти оглохший от чужих воплей, со всех ног помчался в ту сторону. А еще через несколько ударов бухающего прямо в ушах сердца проломил собой хлипкую стену из наваленных друг на друга деревянных ящиков и буквально вывалился в узкий коридор, до которого еще не успел добраться огонь.

Всего мгновение на то, чтобы перевести дух. Одна-единственная секунда, чтобы разлепить спекшиеся от жара веки и торопливо оглядеться.

Серые каменные стены… стальные крепления по бокам, смутно похожие на подставки для факелов… удручающе низкий потолок и покрытый жирными хлопьями пепла пол, на котором совершенно естественно смотрелись покрытые темно-серой чешуей когтистые лапы…

Точнее, МОИ лапы. Самые обычные, довольно большие и смутно напоминающие кошачьи. Когда я их увидел, в каменном мешке сперва стало подозрительно тихо, а потом между стен с удвоенной силой заметался хриплый звериный рык, ознаменовав собой крайнюю степень непонимания и раздражения, вызванных неожиданным открытием.

ДА ЧТО, Я ВАС СПРАШИВАЮ, ЗА НАХЕР?!

Кто это?! Что это вообще такое?! И в какое, дьявол его раздери, тело этот смазливый кретин запихнул мою бессмертную, сука, душу?!

Впрочем, о Шэде или как там его зовут, думать было некогда. Сперва надо ноги… то есть лапы отсюда унести, а уже потом искать ответы на вопросы.

Тряхнув башкой, я с досадой щелкнул пастью, в которой ощущался целый комплект подозрительно длинных зубов, и, издав еще один негодующий рык, рванул прочь от обреченного помещения. Туда, где в этот момент еще больше посветлело и где, как мне показалось, мелькнуло нечто, похожее на дверь.

До конца коридора я добрался всего за три громадных прыжка, действуя больше по наитию, чем следуя какому-то плану. Тело неожиданно заработало само, четко и быстро, как отлично налаженный механизм. Лапы умело пружинили во время бега, когти без усилий вгрызались в камень. Внезапно обнаружившийся гибкий и на удивление длинный хвост помогал сохранять равновесие. Тогда как я незаметно для себя превратился из водителя экстремально быстрого авто в пассажира, которого очень своевременно отстранил от управления автопилот.

Ощущения, надо признать, были двойственными, но вмешиваться в процесс я не рискнул. Тело было чужим, странным донельзя, да еще и со смещенным центром тяжести, так что за руль лучше было не хвататься. А то занесет на повороте, как идиота на гоночном болиде, и привет, костей потом не соберешь.

В глазах при этом внезапно начало двоиться. Я видел то заполненный дымом коридор, то сизые клубы вдруг исчезали, цвета блекли, зато четкость изображения становилась такой, словно у меня в башке включался прибор ночного видения. От этой двойственности с непривычки замутило. Картинки менялись так быстро, что было невозможно уследить, в какой момент одна переходит в другую. Правда, по пути я все же успел рассмотреть натянутые в коридоре на разных уровнях ярко-алые нити, больше похожие на лучи лазера. Что это такое, не понял, но «автопилот» не захотел с ними связываться, и я не стал возражать, когда тело само поднырнуло под подозрительные штуки, постаравшись не задеть их ни единой чешуйкой.

Что же касается двери, то она действительно нашлась. Большая, деревянная, но какая-то старомодная и окованная металлическими полосами, словно в средневековом замке. Последний факт меня насторожил, но перехватить управление я не успел, поэтому со всего маху врезался в приоткрытую створку и, разнеся ее в щепы, с грохотом вывалился наружу.

Свобода…

Свобода встретила меня теплой летней ночью, восхитительно свежим воздухом, видом убегающей в обе стороны улицы с домами, построенными по технологии позапрошлого века. А также непроницаемо черным небом с крохотными точками незнакомых звезд и выстроившимися полукругом шестью татуированными мужиками в длинных, распахнутых настежь, коричневых кожаных пальто.

Выглядели мужики как американские гангстеры из шестидесятых – насупленные, мрачные, с высоко поднятыми воротниками и расставленными на ширину плеч ногами. Только шляп и револьверов, пожалуй, не хватало. Ну и несколько выбивались из образа одинаковые кожаные нагрудники с нашитыми на них металлическими пластинками.

Зато эти нехорошие товарищи недвусмысленно целились в меня из каких-то продолговатых, явно металлических хреновин, у которых было вполне современное дуло и практически отсутствовала рукоять. То ли кастрированный пистолет, то ли «бластер»… Я даже сообразить ничего не успел, как тело вновь вошло в автономный режим, на жалкую долю мгновения притормозило, а затем с бешеным рыком сигануло вперед.

Лишь много позже я сообразил, что эта крохотная заминка спасла мне жизнь – выстрелившие из хреновин ярко-белые лучи скрестились совсем не в том месте, где я только что стоял, и слегка не там, куда я приземлился. Они соединились чуть в стороне от моей и без того ушибленной головы. Но даже с этой уловкой мне не удалось избежать встречи с оружием «гангстеров» полностью, поэтому правый бок все же обожгло. Передняя лапа отнялась до самого плеча и предательски подломилась. И я бы точно грохнулся, если бы выстреливший из-за спины хвост не изогнулся и не подменил собой пострадавшую конечность, сыграв роль своеобразного костыля.

Благодаря ему я даже равновесия не потерял и, вторым прыжком добравшись-таки до мужиков в пальто, с ходу опрокинул одного из них навзничь. Ударил здоровой лапой по груди. Взревел, наткнувшись на металлические пластинки нагрудника, по которым когти сперва гулко клацнули, а потом с устрашающим визгом соскользнули, почти не причинив вреда.

Впрочем, «автопилот» не растерялся и, пока я соображал, что к чему, тут же хватанул зубами ничем не защищенное плечо. Я мотнул головой, вырывая оттуда приличный кусок плоти. А затем под громогласный вопль отпрыгнул к другому мужику, волоча за собой онемевшую конечность, как неуклюжую тяпку.

Хвост тоже времени даром не терял. Пока я валял в пыли своего противника, он умудрился хлестнуть наотмашь того, что стоял левее, и, кажется, даже вцепился ему в глотку. Чувак отшатнулся. Потом подозрительно забулькал, обливаясь кровью и тщетно пытаясь отодрать присосавшийся к горлу хвост. Затем начал очень и очень медленно оседать на землю. И только после этого остальные зашевелились, в воздухе раздались злые крики, а следом прозвучала и команда на абсолютно незнакомом языке.

– Ну-урр! – звучно выматерился кто-то из «гангстеров», подозрительно растягивая слова. – Нурр-шайе-ен! Ойдо-орене-е та-арре!..

И еще что-то такое же непонятное.

Что сие означало, я допытываться не стал – все равно мы бы общего языка не нашли. Вместо этого я дотянулся когтями до третьего мужика, порвав ему ногу и тем самым окончательно сломав строй. После чего заметил краем глаза нацеленное на меня дуло «бластера». Торопливо ударил когтями еще одного мужика, оттолкнул и, прикрывшись им, как щитом, кинулся в узкий просвет между домами, спеша укрыться в темном переулке.

Зрение все так же плавало, не давая толком сориентироваться. Зато хвост не подвел, продолжая исправно выполнять роль костыля, так что в скорости я почти не потерял. А добравшись до ближайшего дома, услышал за спиной подозрительно громкий щелчок и торопливо пригнулся, пропуская над головой сразу два ослепительно белых луча.