Прочтите несколько писем из моей обширнейшей почты — и посмотрим, сумеете ли вы определить, в чем же беда пишущих.

"Я очень хочу, чтобы моя девушка взяла в рот мой член. В постели всегда стараюсь занять такое положение, чтобы член оказался около ее губ, но она намека не понимает. И вот однажды я схватил ее за волосы и попытался опустить ее голову к моей промежности, но она очень расстроилась… И вот теперь я понятия не имею, что делать…"

"Однажды вечером мы с женой смотрели видео. И вот что-то случилось — какое-то затмение, что ли… В общем, ничего подобного за всю жизнь в браке у нас с ней не было — как, впрочем, и с тех пор… Я чувствую себя несчастным, а жена считает меня извращенцем."

"Жена никогда не позволяет мне включать свет в спальне, когда мы занимаемся любовью. По-моему, ни разу за десять лет я не видел ее обнаженной — хотя нет, однажды в ванной… Что мне делать?"

"Однажды ночью я потерял голову и попытался всунуть член моей девушке в задний проход. Фактически это явилось концом наших отношений. Я сделал ей очень больно, и она назвала меня жестоким животным. Но это не только расстроило наш роман — теперь я не уверен в себе как в любовнике. Боюсь, что такое случится снова. Но ведь многие занимаются любовью через "заднюю дверцу"! Что я сделал не так?"

Поводы для беспокойства различны, но причина-то одна! Никто из жалующихся не понял простого: секс — это не просто когда один человек хочет сделать то-то и то-то с другим. Как сексуальные партнеры, они даже не предприняли попытки понять, что на уме у женщины, какие у нее стремления и желания. Я почти ручаюсь — мужчины, пишущие мне о том, что их жены и подруги "не хотят этого" или "отказываются от того", не дали себе труда поработать мозгами. Иначе они поняли бы, что у партнерши могут быть страхи или определенные стойкие табу, которые в большинстве случаев легко преодолимы, причем только при помощи понимания со стороны мужчины, а также поощрения, ободрения и ласки.

Такие мужчины настолько «зациклены» на своих сексуальных стремлениях, что просто не способны увидеть реакцию женщины. А результат один: поверив, что женщина фригидна, они возмущаются, приходят в ярость, беснуются — и отношения рвутся, не столь уж важно, сразу или постепенно…

Слишком многие жены и подруги столь же виновны — они неспособны ответить должным образом мужчине, пойти навстречу его страстным желаниям. Слишком многие женщины чересчур осторожны, и их отношение к экспериментам в области секса исчерпывается презрительной гримаской или смешком (что гораздо хуже). Но неоспорим тот факт, что кто-то должен взять на себя руководство физиологической и эмоциональной сторонами отношений, и если вы хотите таковым стать, то начинать следует с понимания, терпения и, конечно, уважения. Ваша мужественность в глазах женщины ничуть не пострадает, потому что лишь при помощи понимания, терпения и уважения вы сможете заставить женщину поверить в вас, убедить ее, что в постели вы вовсе не грубое животное. Но только не говорите мне, что никогда не были грубы на ложе любви. Вы, конечно, не медведь в лесу, но…

Женщины обожают творчество в области секса, приветствуют разнообразие, они очень чутки к эротическим фантазиям и стимулирующим играм. Женщины также очень остро реагируют на порнографию, хотя обычно предпочитают ее мягкие "интеллектуализированные" формы, такие как кино- и видео фильмы, грубоватым фотографиям и рисункам из журналов.

Будьте уверены, что у вашей женщины множество разнообразных желаний. Но зачастую нужно длительное время и глубочайшее понимание со стороны мужчины, чтобы она решилась их высказать, а затем и воплотить — даже в том случае, если в спальне только вы двое да будильник «Касио». Во всех нас присутствует глубоко укоренившийся страх потери над собой контроля, пусть даже в присутствии любимого существа, а также боязнь показаться распутным или смешным. Для того, чтобы ваша женщина оставила свои сексуальные табу и совершенно расслабилась, потребуется масса времени нежнейшей заботы, знаний и — самое главное — уважения.

Вот что пишет двадцативосьмилетняя Прюденс из Айдахо: "Когда я была ещё девчонкой, мне попалась книжка про рабынь в гареме, и у меня со временем появилась сексуальная фантазия: будто бы мужчина привязывает меня к кровати за лодыжки и запястья и потом занимается со мной любовью. Но, хотя у меня в жизни было два долгих и серьезных романа и даже период трехлетнего замужества, я ни разу не упомянула об этом — даже не заикнулась, — потому как стеснялась. Два моих любовника и муж были в чем-то очень схожи друг с другом… Они всегда делали то, что ОНИ хотели. Но, правда, я не хочу их очень уж обидеть — чаще всего мне бывало с ними хорошо, они не были в постели ни противными, ни скучными. Но фантазия моя все время таилась в глубине моего сознания, и я не выпускала ее оттуда — мол, что они мне скажут… как отреагируют… Больше всего я боялась, что они сочтут меня грязной и развратной, какой-то нимфоманкой. Или вот еще: вдруг обидятся и решат, что они меня не удовлетворяют как сексуальные партнеры.

Мой муж был особенно чувствителен ко всему, что происходило в спальне. Если, к примеру, он «перебирал» и у него не возникало эрекции, он зачастую выскакивал из постели как ужаленный и изо всех сил лупил кулаком по стенке. Иногда он до смерти меня этим пугал, хотя, надо признаться, не был ни груб, ни жесток со мною. Но, вы понимаете, он был не того сорта человек, которому можно открыть свои потаенные фантазии.

Однако все изменилось, когда я повстречала Марка. Он на год моложе меня, у него ясная и светлая голова. Ну, я имею в виду, что он очень выдержанный и, что еще важнее, я интересую его как личность — ему важно, что я думаю, что чувствую… Знаете, на свете так много мужчин, которые разговаривают с женщиной лишь потому, что считают не совсем удобным молча волочить ее в койку. Но Марк совсем не такой. Мне ясно, что он думает обо мне…

И вот однажды вечером мы разговорились о сексуальных фантазиях. Он рассказал мне о своих — ему нравилось воображать, что он занимается с кем-то любовью в самолете или в поезде — то есть там, где его могут застукать за этим занятием в любую секунду. Потом он спросил: "А у тебя есть что-то в этом роде?" Я поначалу ответила, что нет. Но он не поверил мне — мол, фантазии такого рода есть у всех, и это естественно и нормально. Ну, я ему и рассказала. Выслушав, он спросил: "Хотелось бы тебе попробовать?" Нет, он вовсе не заставил меня почувствовать себя ОБЯЗАННОЙ попробовать — он даже объяснил, что порой лучше, чтобы фантазии так и оставались фантазиями, и никто не должен непременно воплощать их в жизнь.

…Он привязал меня за руки и за ноги к постели, обнаженную. И потрясающе разыграл целый спектакль: он продавал меня в рабство толпе гогочущих арабов. Он раскрывал мне рот и говорил: "Поглядите, что за чудесные белые зубки!" Он сжимал ладонями мои груди, приговаривая: "Где вы еще найдете такие грудки?" Но его движения не были грубыми, он не причинял мне при этом боли. Мы смеялись — главное, что не он смеялся надо мною, а мы радовались вместе. По мере того как действие продолжалось, он постепенно возбуждался. Он пальцами приоткрыл мое влагалище и призывно взмахнул рукой, словно приглашая всех этих арабов поглядеть поближе на все это великолепие. И, хоть это была игра, она постепенно возбудила и меня… Потом он сказал: "Кто хочет заняться любовью с этой рабыней, чтобы мы все увидели, как она хороша в постели?" И тут же стал изображать какого-то немого злодея, который только и мог, что мычать от восторга. Он рывками сдернул с себя одежду и овладел мною, связанной так, что я не могла бы ему воспротивиться. Странно, но оргазма в тот раз я не испытала. Думаю, я слишком была поглощена всем происходящим. Но позднее, когда мы занялись любовью обычным способом, одно лишь воспоминание о том случае ускоряло наступление у меня оргазма. Это и до сих пор в большинстве случаев срабатывает".