пробивались через густую листву стоящих вокруг поляны деревьев. В центре поляны располагался большой шатёр или юрта. Когда девочка с бабушкой шли к шатру, у малышки сильно застучало сердце, началась паническая атака.

— Бабуля, я умру? — спросила девочка, чем повергла в шок старушку, которая даже не предполагала, что пятилетний ребёнок может рассуждать о смерти.

— Нет-нет, деточка! Ты. Никогда. Не умрёшь! — уверенно произнесла бабушка, немедленно успокоив ребёнка.

Они зашли в шатёр. Бабуля надела маску и какие-то странные одеяния. Уложила внучку на лежанку из осиновых веток, взяла в руки бубен и начала стучать, протяжно, нараспев, произнося непонятные слова. Аглая уснула. Сквозь сон она слышала голоса. Много голосов.

Проснулась девочка от голода. В шатре она была одна. Возле лежанки на рушнике обнаружился стакан молока и лепёшка. Аглая всё с большим удовольствием слопала и вышла из шатра. Был вечер, потому что солнце светило с другой стороны и было похоже, что оно скоро спрячется за горизонт. Аглая начала плакать и громко звать бабушку, потому что девочке стало страшно. Бабуля появилась как из-под земли, обняла, вытерла внучке слёзки, и они отправились домой, в бабушкину деревню, где девочка проводила каждое лето с самого рождения.

Лесное приключение благополучно забылось, но Аглая время от времени впадала в состояние душевного беспокойства. Мама считала, что у неё слишком чувствительный ребёнок. Бабушка молчала. Никто не знал, что она думает по этому поводу.

Всю последующую жизнь Аглаю как будто кто-то вёл за руку, оберегая от неприятностей. От приятностей, похоже, тоже. Она ни разу не выходила замуж. Только один юноша оставил след в её сердце. Её первую (и единственную) любовь звали Семён. Он исчез при невыясненных обстоятельствах. Другие парни, которые ухаживали за ней, как-то не очень хорошо расставались с жизнью. Так же внезапно умирали персоны, так или иначе обидевшие Аглаю. При этом она лично никому ничего плохого не желала. Когда она заметила эту страшную закономерность, то даже думать плохо о ком-либо перестала, боясь, что какие- высшие силы могут этих людей наказать.

До самой пенсии Аглая работала бухгалтером на маленьком предприятии, жила в маленьком доме с огородиком. Когда она перестала ходить на работу, стала много читать. Увлеклась эзотерикой. В восемьдесят лет открыла свой дар. Аглая поняла, что она ведьма и всегда ею была. С той самой инициации на лесной поляне. Аглая начала проводить магические ритуалы, знания о которых приходили к ней во снах. Помогала страждущим, если к ней обращались. Она узнала всё, что хотела, исполнила своё предназначение. Ей осталось пережить лишь последнее— миг перехода в иной мир. Но этот момент всё откладывался.

Как-то во сне к ней явилась бабушка и сказала:

— Ты будешь жить до тех пор, пока последний твой обидчик остаётся на земле.

Аглая и думать забыла про этих «обидчиков». Кто эти люди?

Когда ведьме исполнилось сто лет, она серьёзно задумалась о том, чтобы найти загадочного «последнего обидчика». Аглая знала, что непременно отыщет его, ведь всё, что она задумывала, обязательно осуществлялось. Проведя несколько ритуалов, ведьма увидела во сне старика, такого же древнего, как и она сама. Узнала, что он живет на Дальнем Востоке, в глухой деревне, и тоже мечтает о смерти.

Аглая раздала своё имущество соседям, закрыла дом и отправилась в путь. Долго ехала на поезде, удивляясь, в какой великой стране ей довелось прожить жизнь. Не без помощи окружающих она, наконец, добралась до заброшенной деревни.

Он вышел ей навстречу, этот старик, как будто чувствовал, что она придёт, будто специально ждал. Она узнала его лишь когда он сказал:

— Ну, здравствуй, Глашенька!

Так её называл только Семён.

* * *

У калитки стояли два сильно пожилых человека: Он и Она. Оба с длинными седыми волосами, а у мужчины ещё и седая борода. Стояли, пристально глядя друг на друга. Наконец, он произнёс:

— Ну, здравствуй, Глашенька!

Она встрепенулась, узнала, наконец.

— И тебе не хворать, Семён, — ответила после небольшой паузы. — Где же ты был?

Всё это время молодая девушка, не скрываясь, снимала происходящее на телефон.

— Моя правнучка Варвара, — кивнув в сторону девушки сказал Семён, не отводя взгляда от Аглаи.

Теперь старушка поняла, что эта девушка, которая любезно подвезла её до деревни на машине, не случайно подошла к ней на вокзале в Благовещенске. Варвара продолжала снимать видео, по её щекам текли слёзы: она была растрогана этой встречей.

— Давайте зайдём в хату, — примирительно предложил Семён. — Нам надо поговорить. Я очень виноват перед тобой, Глашенька. А твои подарки трижды вернули мне жизнь. Ты помнишь, что дарила?

— Помню, — тихо ответила Аглая.

В избе за чаем Семён поведал историю своей жизни на камеру.

Всё у них с Аглаей было хорошо, они любили друг друга, собирались пожениться со временем. Невеста подарила любимому скромные дары: деревянный гребешок, медную ладанку и тряпичную куклу — оберег, которую сама сделала. Куклу Семён хранил в торбе, какие раньше все мальчишки носили. Ладанка всегда висела у него на шее. Иногда он украдкой целовал её, вспоминая любимую. Гребешком расчесывал свои кудри, пока не попал в армию. После армии он до самой старости ходил бритый наголо. А гребешок потерялся в тюрьме.

Однажды во сне к Семёну явилась Матрёна. Баба Мотя, бабушка Аглаи. Она грозно приказала ему немедленно уехать из города, иначе Глаша умрёт. Не разрешила даже попрощаться. Утром пришли работники военкомата и увели Семёна в наручниках, поскольку он оказался в списке уклоняющихся от срочной службы призывников. Но Семён не получал повесток, ему только-только исполнилось восемнадцать. Произошла ошибка. Пока комиссия разбиралась в этом туманном деле, Семён попал камеру с блатными, которые убили его. Тюремный доктор чуть-чуть опоздал, но один из заключённых, хирург от бога, сделал Семёну трахеотомию гребешком. Как ему это удалось? Не иначе, как чудо произошло.

Второй раз Семён умер, когда воевал в горячей точке. Тогда пуля попала в ладанку. Случилась клиническая смерть. Но Семён снова выкарабкался. Позже он женился на медсестре, которая его выходила. У них родился сын, однако крепкой семьи не получилось. Семён ушёл в монастырь, но за потомками следил, помогал им в трудные минуты. У сына в жизни всё сложилось замечательно: дети, внуки. Варечка, любимая правнучка Семёна, взялась присматривать за ним, когда он ушёл из монастыря после того, как умер в третий раз.

Ему уже было почти сто лет, когда Семён понял, что хватит. Он перестал принимать пищу, всё время проводил в молитвах. Батюшка-настоятель пытался вразумить несчастного старика, но безрезультатно. Настоятель позвонил