или им просто ничего больше не остается, как созерцать поверхность океана. И - видеть нечто.

Гигантский морской змей стал головной болью всех зоологов. Чтобы добиться истины, все обращаются прежде всего к ним, к специалистам. Поинтересовавшись в научных журналах, можно обнаружить там совершенно разные по содержанию материалы о нашем подопечном. Профессор Леон Вайян из Национального музея естественной истории еще в начале XX века высказался так: «Существование морского чудовища, вульгарно обозванного термином «морской змей», сегодня не представляется сомнительным».

И профессор не одинок в своих оптимистических выводах. Далеко не одинок. И до него, и после многие ученые склонялись к такому же мнению...

А несколько лет спустя тот, кто позже станет сэром Уильямом Джексоном Хукером, крупнейшим ботаником, позволил себе такое высказывание: «Мы не можем сегодня так же, как раньше, относиться к гидрам и сиренам, потому что все они не противоречат законам науки. Их надо признать за факт в естественной истории, а не за абсурдные выдумки скандинавской мифологии. Нельзя сбрасывать со счетов такие достоверные свидетельства, которые поступают со всех концов света».

В Германии профессор Генрих Ратке, пионер изучения существа, недвусмысленно заявил: «Не представляет сомнений, что в Норвежском море живет похожее на рептилию животное значительных размеров».

С годами у этого мнения нашлось множество приверженцев. Э. Д. Бартлетт, долгое время занимавший пост директора зоопарков Британии, посчитал просто некрасивым отрицать целую цепь свидетельств только на том основании, что «на сегодняшний день не представляется возможным определить точную природу искомых существ». В 1863 году Томас Гексли, соратник великого ученого, «бульдог Дарвина», как он сам себя именовал, опубликовал в «Таймс» письмо, где недвусмысленно высказался: «Мне не кажется возможным априори утверждать, что в наших морях не могут выжить с древнейших времен, с мела, рептилии около 15 метров длины. С геологической точки зрения это имело место вчера».

И, наконец, в «библии морской биологии», а именно в книге Джорджа Б. Гуда и Тарлстона Бина «Океаническая ихтиология», вышедшей в 1895 году, написано: «Не исключено наличие в морях, на неопределенных глубинах, некоторых животных, неведомых науке, огромных размеров, которые появляются на поверхности и порождают истории, подобные саге о гигантском морском змее».

Такая формулировка не должна удивлять нас - ведь это строки из классического труда! Надо признать, что почти все мэтры американской океанографии были того же мнения.

Среди других известных натуралистов прошлого века следует назвать Филиппа Госса и преподобного Джона Джорджа Вуда, а также доктора Антона Корнелиса Оудеманса, председателя Нидерландского зоологического и ботанического общества в Гааге, которые с не меньшим энтузиазмом боролись за признание существования морского змея.

В 1903 году крупный специалист по млекопитающим из Национального музея естественной истории в Париже Эдуард-Луи Труэссар вынужден был признать, что вот уже несколько лет гигантский морской змей перестал быть мифом. Его коллега профессор Эмиль Раковица из лаборатории морской биологии в Баньель-сюр-Мер был настолько убежден в существовании животного, что настаивал в 1904 году на организации экспедиции для его идентификации и поимки и поднял кампанию в печати.

В Парижском музее, колыбели французских зоологов и одновременно кузнице научных кадров, морской змей всегда был объектом пристального внимания. На выставке в 1945 году, посвященной открытию кистеперой рыбы (целаканта), целая витрина была зарезервирована для нашего подопечного.

И сегодня крупные научные силы на стороне загадочного обитателя морей и океанов. У. Томпсон, анатом и профессор зоологии колледжа в Данди, надеется, что когда-нибудь не только рисунки очевидцев, но и точные фотографии позволят раскрыть тайну. Среди приверженцев монстра, кстати, и открыватель уже упомянутого целаканта профессор Дж. Смит из Южной Африки.

А что там, у противников? Главным образом пожимание плечами и приверженность устоявшимся взглядам, то есть догмам. Следует признать, что среди оппонентов не встречаются во множестве имена маститых ученых.

Но все же и сегодня в стане противников существования морского змея находятся трезвые головы, такие как доктор Джеймс Оливер, директор Американского музея естественной истории, который пишет: «Некоторые неисправимые спрашивают: «Почему ученые так уверены, что в глубинах морей нет странных существ, пусть даже похожих на морского змея?» Эти люди вспоминают латимерию (целаканта), кистеперую рыбу, поднятую с глубин Дж. Смитом в конце 30-х годов. Конечно, ученые допускают такую возможность - в удаленных регионах планеты такое возможно. Но они, эти ученые, прекрасно изучили основные тенденции эволюции животного мира, они знают границы допустимого у этих видов. Все виды, обнаруженные в наше время, являли формы, близкие к уже обнаруженным видам и зоологическим группам, известным многие столетия. Все живые ныне рептилии дышат легкими. Ни одно пресмыкающееся не может автономно обитать в глубинах, не нуждаясь в кислороде. Движения вверх-вниз от поверхности к глубинам требуют от животного колоссальных усилий, ни одно существо не может жить на разных глубинах (однако это не мешает кашалотам опускаться на глубины более километра! -Авт.). Любая рептилия из подводного мира непременно вышла бы на визуальный контакт с человеком».

Короче говоря, доктор Оливер хочет сказать, что морского змея не может быть, потому что не может существовать гигантской подводной рептилии.

Гребнистый крокодил может долго плавать в океане

(А как же огромный гребнистый крокодил, практически живущий в морской воде? - Авт.) И разве кто-нибудь утверждал с пеной у рта, что морской змей - непременно глубоководное животное и вообще что это - рептилия?

Покажите нам его, и мы поверим!

Итак, у морского змея появился главный недостаток - его название. Очень легко доказать, что большинство неведомых животных, которых снабжали этим названием, на поверку оказывались вовсе не рептилиями. Вопрос нужно поставить иначе - признавать или нет в океане наличие одного или нескольких видов гигантских животных более или менее вытянутой формы, неизвестных пока науке. Я предлагаю использовать название «морской змей» условно, не придавая ему узкого зоологического значения. В самом деле, говорят же «летучие мыши», «сумчатые кошки» и «летучие драконы», хотя все знают, что речь идет совсем не о снабженных крыльями и сумками мышах, кошках и драконах.

Кроме того, люди, верящие в морского змея, - не простофили, у них есть для этого достаточно оснований, а неверие только вредит науке. Причем данные поступают не от случайных свидетелей, а от капитанов судов, астронавтов, титулованных океанологов, морских офицеров и врачей. Только углубленное изучение может помочь обнаружить таинственное животное. «Покажите нам одну-две особи - и мы поверим», - говорят оппоненты. Мы же обращаемся здесь к тем, кто поверит нам на слово и, может быть, поможет тому, чтобы монстр