и Архипкина, они все словно в преисподнюю заглянули, – отозвался тот, тяжело дыша.

На месте происшествия, а точнее на том месте, где был найден труп Архипкина. Криминалисты закончили свою работу, и теперь торопливо паковали свои чемоданчики, скручивали провода от осветительных фонарей. Несколько человек упаковало в целлофан труп, пытаясь справиться с застывшими мышцами вскинутых рук.

– Похоже, он чего-то сильно испугался? Вы не находите? – спросил Захаров, подходя к эксперту.

– Водку надо жрать меньше, – ответил тот с раздражением, обтирая ботинки с налипшими комьями грязи о сухую траву. – У него в кармане бутылка водки была початая.

– Вы считаете, что покойный просто загнулся от «перепитого»?

– Как вам сказать, вскрытие покажет. Предварительный осмотр говорит о том, что все тело было искромсано еще при жизни… Словно пытали его.

– А, вы обратили внимание на его колени и выражение лица, да и положение рук? Словно он от кого-то или чего-то пытался закрыться.

– В его кармане была недопитая бутылка водки, – устало повторил эксперт, лет сорока с уставшим лицом, заканчивая с налипшей грязью на ботинках. – Угостите меня лучше сигаретой.

– Да, пожалуйста. И, что же это значит?

– Водку надо меньше жрать, тогда и колени будут целы, и чертики казаться, не будут, всего доброго, – пробормотал эксперт, направляясь к милицейским машинам.

– Да, да, конечно, – пробормотал Захаров, зашагав к стоящему поодаль начальнику отдела.

– Готов поспорить, что диагноз при вскрытии будет такой же, как и в предыдущих случаях, задумчиво проговорил Морозов, глядя, как уносят труп. Поехали в отдел, делать тут больше нечего. Покажу кое-что и по домам…, светать скоро начнет…

Кто-то уже месяц назад знал, что Архип загнется, а это меняет весь расклад.

– Может, он был чем-то болен.

– Может быть, нужно будет это проверить.

В это время с дороги донесся недружный сонливый смех патрульных милиционеров, прибывших сюда первыми и пытающихся как-то скоротать время, рассказывая сальные истории.

Подходя к своей, видавшей виды машине, начальник стукнул костяшками пальцев по лобовому стеклу со стороны водителя.

– Что, уже? – встрепенулся тот, ища в темноте ключ зажигания часто моргая при этом.

– Не спи, а то замерзнешь, – назидательно посоветовал Захаров, откидываясь на спинку заднего сидения. – Нужно будет узнать, кто будет вести дело.

– Если его вообще возбудят, – задумчиво парировал начальник.

– А, если его возбудить с нашей подачи.

– Не думаю, что это хорошая мысль. Что мы реально можем предложить? Одни догадки, да предположения или подошьем звонок доброжелателя?

– Пожалуй, – проговорил Игорь, наслаждаясь приторным машинным теплом с характерным запахом бензина и масла. – А кто нашел тело?

– Да позвонил какой-то водитель и сообщил по «02» дежурному.

– Доброжелатель?

– Получается что так, – с досадой ответил тот. – Поехали.

Пришедшая с теплом усталость, медленно обволакивала тело, погружая в сладкую дремоту. На этом разговор оборвался и путь до самой конторы, как частенько называли сослуживцы Морозова между собой свое место службы, прошел в молчании.

Прислушиваясь к ровному рокоту мотора и шелесту шин, Захаров попытался выстроить хоть какую-то линию в предстоящем расследовании, к которому его, судя по всему старик, так за глаза сотрудники называли своего начальника, решил привлечь. Но какие либо определенные ходы пока не как не выстраивались, не вязалась и общая линия. Слишком уж разными были погибшие. У каждого из них была своя жизнь, все они занимали определенную ступеньку в социальной лестнице, и у них не было ничего общего между собой.

У Кирилина была прекрасная семья, две милые дочери оканчивали школу, красавица жена преподавала в школе. Сам же Кирилин был кадровым офицером из офицерской семьи. Всегда аккуратно и добросовестно относился к своим служебным обязанностям.

Бомж по отношению к нему был явной противоположностью, не имел ни угла, ни семьи, вел асоциальный образ жизни, помогая периодически поставщикам наркотиков, в транспортировке.

Что же касается Архипа, то это была колоритная фигура в своем кругу. Три судимости, вылившиеся в шестнадцать лет трудового стажа на севере, придавали ему вес в окружении блатных и прочей разношерстной братии.

Когда «УАЗик» скрипнув тормозами, замер перед большими металлическими воротами, из-за которых виднелось небольшое здание КПП и мрачное двухэтажное здание с зарешеченными окнами на первом этаже, у Захарова так и не сложилась какая-то цепь умозаключений, уж слишком мало было информации на этом этапе.

– Машину в гараж, сам отдыхай, – буркнул старик шоферу, – а мы с гостем еще чайку погоняем.

– Есть гараж! – не скрывая удовлетворения, воскликнул водитель.

Выйдя из машины Захаров, поспешил за начальником, по каменным ступенькам, ведущим к зданию штаба части.

После звонка раздался хруст электрического замка, и массивная дверь бесшумно отворилась. Дежурный офицер, молча, козырнув, вернул документы и, открыв сейф, достал связку опечатанных ключей.

Расписавшись в журнале за их получение, Морозовым с Захаровым двинулись по коридору.

Дежурного офицера не удивил столь поздний визит. Специфика службы предполагала, что рабочий день мог продолжаться все двадцать четыре часа в сутки. Это для не посвященных граждан за высоким кирпичным забором с колючей проволокой располагалась заурядная войсковая часть топографов. Которая находилась на отшибе города ничем не отличавшаяся от других частей с магазинчиком, гаражными боксами, да несколькими двухэтажными зданиями, в которых размещалась и казарма, и штаб, и баня. Единственное, что, пожалуй, бросалось в глаза так это усиленный вариант несения караулом службы. Часовые, обходившие периодически охраняемый периметр вдоль колючей проволоки со вспаханной полосой, ходили строго по два человека. Да за постройками размером с футбольное поле, раскинулась причудливая паутина непонятных антенн.

Мало кто знал, что в любое время дня и ночи в подвальных помещениях, уходивших на несколько этажей вниз, шла напряженная работа. Десятки дежурных офицеров и операторов связи, секретчиков и радистов, под разноголосый стук телетайпов и атмосферных разрядов, перемешивающихся с морзянкой, осуществляли прием и передачу информации. Обрабатывали данные пролетов искусственных спутников земли, оповещали о пролетах спутников, принадлежащих странам НАТО.

Дружна работа одного из региональных подразделений Главного разведывательного управления, как хорошо отлаженного механизма нарушалась лишь при пролете очередного спутника-шпиона, который, при помощи электронных средств разведки, мог фиксировать происходящие внизу процессы. На это время в игру вступали, ложные сети и радио-направления, которые гнали в эфир безадресную информацию. Что на жаргоне специалистов называлось «загонять пустышку». Основная же масса техники в этот момент работала на прием информации, что позволяло скрыть аппаратуру с рабочими частотами, работающую на излучение.

Почему после окончания военного училища Захарова много лет назад распределили в ГРУ МО, он и сам не знал. Назначение прошло просто и буднично. Так и оказался молодой лейтенант Володя в штате этой структуры.

Шли годы, с ними взрослел и мужал офицер