Это действовало безотказно на всех его зазноб.

Но в случае с Татьяной всё снова пошло не так.

Сначала она отказалась идти в парк, потому что там ей, видите ли, будет холодно. Затем поморщилась, когда он пригласил её в студенческий бар и беспрекословным тоном заявила, что согласна с ним пойти посидеть, но не менее, чем в ресторане. Алекс тут же почувствовал себя неловко, потому что денег на хорошее заведение у него не было. Всеми правдами и неправдами, юмором и уговорами, смущаясь и досадуя, он смог уговорить Татьяну хотя бы на итальянское бистро. Впрочем, даже там ему пришлось отдать почти все свои сбережения, после того, как девушка заказала бутылку дорогого, да ещё и кисловатого вина, с непроизносимым названием «монтепульчано». Причём, они так долго беседовали, ели пасту и пили вино, что когда вышли из заведения, окунувшись в зимнюю свежесть, то пары алкоголя улетучились, словно их и не было.

Хоть Алекс и понял, что план его пошел ко всем чертям, он всё же нерешительно попытался уговорить Татьяну дойти до его комнаты в общежитии, чтобы выпить чай или кофе. Но девушка только фыркнула в ответ, даже не удосужившись ответить. Алекс поник, понимая, что не только лишился всех накопленных денег, так ещё и абсолютно ничего не добился. Казалось, что всё пошло прахом, и он, погрузившись в свои мысли, молча побрёл рядом с ней. Таня, видимо, поняв его состояние, произнесла.

— И чего ты раскис? Вроде бы хорошо посидели, пообщались. Или ты рассчитывал на что-то большее?

Алекс неопределённо пожал плечами. Таня легонько толкнула его.

— Давай, выкладывай начистоту, чего ты сегодня от меня хотел, приглашая на свидание? Только очень прошу, без глупых фраз, рассчитанных на безмозглых дурочек, ладно? Если ты будешь со мной откровенно, то и я от тебя ничего скрывать не буду.

Парень прищурил глаза, и некоторое время пристально глядел на неё. Затем произнёс.

— Я бы… я бы просто хотел, чтобы мы стали ближе.

Татьяна взяла его под руку.

— Вот так устроит?

— Да нет. Я думал, что может быть, мы с тобой станем парой. Если ты захочешь, кончено.

— Ого! — подняла она брови. — Смелое утверждение, Алекс. Очень смелое. Я ведь немало наслышана про твои похождения. Ты тот ещё, — Таня потёрла пальцами, подыскивая слово, — сердцеед.

Алекс даже дёрнулся, а Татьяна продолжила:

— Конечно, только самая глухая, слепая и тупая не знает, что ты тут главный бабник. Охотник за наивными дурочками. А я, как ты видишь, совсем не такая. И не хочу повторять судьбу тех безмозглых куриц, что бегают за тобой, ожидая, когда ты найдёшь для них свободное время. Понятно?

Он молча кивнул. Таня улыбнулась.

— Но, если ты всё же рассчитываешь на то, что мы, предположим, будем вместе, то для этого тебе нужно приложить больше усилий, чем просто отвести меня в кафе или погулять в парке.

— То есть? — поначалу не понял Алекс, а потом набрался духа и посмотрел ей в глаза. — Таня, ты только скажи, что нужно сделать, и я сделаю. Обещаю!

— Ты уверен? Не задрожит сердечко в последний момент? — поддела его Татьяна.

— Говори, давай, — он горделиво вскинул подбородок.

— Хорошо. Слушай внимательно. Я хочу. Я хочу…, — девушка подняла глаза, якобы придумывая желание. — Я хочу, чтобы ты вошёл к нам в аудиторию, прямо во время занятия, причём на предмете у Гавриловского, с букетом цветов и при всех предложил мне стать твоей девушкой.

— Но ведь… — Алекс опешил, не зная, что сказать. — Если я так поступлю, меня могут и отчислить! Давай хотя бы не у Гавриловского?

— Нет уж, — засмеялась Таня. — Именно у него. Но если ты боишься, то, конечно, этого не нужно делать. Решать тебе.

Алекс лишь глубоко вздохнул.

**

— Запомните, способность к самообману человек развил лишь для того, чтобы легче было обманывать других. То есть, если вы сначала убедите себя в том, что говорите истинную правду, то потом с большей вероятностью сможете внушить этом и другим. Причина заключается в том, что самообман оказывает очень сильное влияние на человека. Он становится будто бы маской, скрывающей наше истинное лицо, наши комплексы и страхи. Правда, со временем эта маска и становится нами.

А почему, кто скажет? Да потому, что в мозге образуется петля положительной обратной связи. Выглядит это так. Убеждая себя в чём то, мы начинаем этому верить. Данную уверенность чувствуют окружающие, принимая её за правду, что ещё сильней закрепляет нашу первоначальную ложь. Появляется замкнутый круг, который очень сложно разорвать по той причине, что мозг начинает правдой не объективную реальность, а ложную, в которой вы его убедили. Таким образом, самообман становится как причиной, так и следствием…

В дверь аудитории громко постучали. Профессор Гавриловский с досадой отвлёкся от лекции. Он очень не любил, когда его отрывали от занятий.

— Кто там? Войдите! — прогремел он.

Дверь медленно открылась, в неё робко заглянул Алекс.

— Церебраун? Чего вам? — нахмурился Гавриловский. — Вы что, ошиблись? Вы видите, что здесь первокурсники!

— Извините, профессор, — робко ответил Алекс, а затем покашлял, чтобы наполнить голос силой. — Извините. Но мне надо, — и полностью вошёл в аудиторию, с букетом ярко-алых роз в руке. Довольной большой лекционный зал хоть и не был полностью заполнен, но около сотни студентов-первокурсников с удивлением уставились на вошедшего.

— Что вы себе позволяете?! — повысил голос Гавриловский.

— Извините, извините, профессор. Просто мне… я бы хотел…

Алекс поднял цветы выше, судорожно разыскивая глазами нужное ему лицо, но так и не мог найти.

— Церебарун! А ну выйдите! — прогремел профессор. — Что за представление вы тут устроили?

Алекс дёрнулся было, но наконец увидел знакомые смеющиеся глаза и саркастическую улыбку. В одно мгновение он наполнился силой духа.

— Я извиняюсь, профессор. Просто я бы хотел при всех, при вас, при студентах… Я бы хотел попросить Татьяну стать моей девушкой.

Лекционный зал заполнили удвилённые перешёптывания и смешки.

— Ну, знаете, это уже не в какие ворота! — произнёс Гавриловский. — Чтобы вот так, посреди лекции…

— Таня, ты согласишься стать моей девушкой? — перебил уважаемого профессора Алекс.

Татьяна медленно отодвинула в сторону тетрадь, поправила волосы, поднялась с места. Все, не исключая и Гавриловского, смотрели на неё, ожидая ответа. Но она молчала. Алекс протянул вперёд руку с цветами, как бы символизируя то, что готов её одарить. И повторил.

— Татьяна, ты согласна стать моей девушкой?

Девушка выдержала небольшую паузу, как бы принимая решение, а затем ответила:

— Ни за что и никогда я не стану твоей, Алекс. Ты